Ничья на карусели, Харуки Мураками

В предисловии к этому сборнику Харуки Мураками несколько раз старательно подчеркивает — нет, это не рассказы, это реальные истории реальных людей, записанные им в тот или иной период времени и сейчас лишь самую малость подретушированные. Иногда их героем становится сам Мураками, иногда — его близкие или даже случайные знакомые. И все эти не-рассказы объединяет одно — в них, конечно, что-то происходит, но что именно, сформулировать практически невозможно.

Мураками, в принципе, всегда больше прочих авторов интересовался какой-то мелкой моторикой человеческой души — маленькими, странненькими, никому почти незаметными, да и самому человеку порой не до конца понятными проявлениями, случающимися по самым неожиданным поводам. Причём не просто интересовался, а умел на редкость убедительно подобные вещи выхватывать и описывать. Если раньше эта его страсть была просто одним из его писательских инструментов, то «Ничья на карусели» посвящена ей практически полностью. Каждая зарисовка здесь — история какого-то крохотного события, которое порой даже и не произошло. И того, как даже такая незначительная вещь может вдруг иметь огромное значение для человека — жить с ним в памяти, заставлять менять всю свою жизнь, толкать на какие-то неожиданные поступки.

Вот, например, верная жена, покупая мужу в другой стране традиционные народные шорты в подарок, неожиданно осознаёт в процессе покупки, как же она на самом деле ненавидит его и их скучнейший семейный быт. Вот мужчина в свой тридцать пятый день рождения решает про себя, наступило ли уже время для разворота, который он всегда планировал совершить в середине своей жизни. Вот к юноше во время компанейской ночёвки случайно тесно прижалась девушка, которую он всегда терпеть не мог. И каждый раз эти микро-вещи как-то зацепляются в памяти самих участников событий.

Мураками тут удаётся интересный фокус — смещая точку зрения с чего-то большого и значимого, что обычно попадает в поле зрения авторов, с каких-то могучих внутренних терзаний, перерождений и прочих ярких и сильных сюжетных моментов, он пишет вещи тихие и поразительно честные. Если сравнить любой большой роман с, скажем, взрывом, то зарисовки из «Ничьей на карусели» будут чем-то вроде огонька только что зажженной спички. Но никогда не стоит забывать, что бывают моменты, когда важнее только что зажженной спички не свете ничего и быть не может.