Главное культурное событие августа — Канский фестиваль, в этом году еще более полнометражный, разнообразный, отпочковавший еще литературный и — окончательно — архитектурный фестивали, вместивший слишком много всего. Начинаем трансляцию.
В Выставочном зале третья архитектурная выставка, представляющая собой шорт-лист проектов, поданных на конкурс, в этом году три номинации: лавки, фонтаны, мосты; изображения умещаются в одну стену, в целом очень занимательны. На фоне того, нужен фестиваль городу или не нужен, имеют ли проекты отношение к жителям или нет — выглядит издевательски, но, по большому счету, всегда все против, а фонари в виде грибов или мост, подвешенный на двух больших кранах (лишь бы не падали) — это же дико круто.
Тем более все это действительно реализуется: 30 августа на набережной «откроют» лавку, победившую в прошлом году на конкурсе. В этом году тоже можно проголосовать за понравившееся, опустив бюллетень в урну. На втором этаже ГДК в это время идет «Быстровка», известная тремя трехчасовыми акциями-реакциями, когда молодое и быстрое искусство быстро выставляется. В Канск уехало, кажется, лучшее — «Твистер» и «Смузи» (Александр Закиров), порезанный на прямоугольники и повешенный на стену, вместо прошлого огромного стоячего на полу, затоптанное «Очередное произведение искусства», отличный ящик для пожертвований на благо искусства — кроме видео это все — в просторном, с большим потолком, местами продолжающимся еще одним этажом, зале, смотрится феерически, при условной немногочисленности работ. Первые зрители — журналисты и сразу заметные в толпе жители Канска — обходили стороной произведения, но так им — на полу, на стенах, — кажется, еще свободнее.
В первый день, кроме «Монти Пайтона», о котором совсем не к месту в этом блоге, была «Мать» Пудовкина, удивительной силы немота под звуки живого рояля и саксофона. Хочется не что-то такое слитное анализировать, а просто пересказывать фильм: сюжет отходит от Горького (и приходит в кино), все происходит по-деловому быстро, сын прячет, мать показывает, сын в тюрьме, массовый побег, полузависающие крупные планы, похожие на фотографии, движутся и длятся в немой завесе из черного и серого. Импровизационный звуковой коридор, сделанный как будто с самого начала вместе с фильмом, сильно помогает проникнуться и звучит богаче на фоне картинообразных интертитров. Причем интересно, как все это «тоталитарное», идеологическое шутовство, разъедающее психологические основы первоисточника, становится главной темой не только в сюжете, но и в языке — массы сливаются с водой, люди друг с другом, эстетика толпы, выросшая из эстетики нескольких черных пятен на белом — все это примиряется с фактом пропаганды и как бы стирает ее. Пока рабочие устраивали потасовку на заводе, убивали других и пытались не умереть, на последних рядах ГДК произошла потасовка зрителей — видимо, только черно-белое немое кино способно так очевидно гудеть по рельсам зрительного зала.
И еще и еще впереди нас ждут «небоказы» в канском аэропорту, несколько фильмов про искусство, вся конкурсная программа, ретроспектива Федорченко, который уже там ходит добродушный и большой, финальный концерт американской группы SECRET CHIEFS 3 совместно с Красноярским филармоническим русским оркестром и многое другое. Не забываем про бесплатные фестивальные автобусы.
Автор фото и текста Олеся Позднякова
