Интервью с красноярским поэтом Сергеем Лыткиным, нашедшим применение своим литературным способностям на ниве ритуальных услуг. Поэт Сергей Лыткин пишет эпитафии за деньги.
Скажи, как ты докатился до жизни такой, что тебя подвигло начать зарабатывать эпитафиями? Что, поэту в наше время иначе заработать невозможно?
Однажды увидел сон, что умер я: вот меня хоронят, говорят разные слова, землю на гроб кидают, цветы кладут — все больше искусственные, на венках ленты траурные, а на них слова банальные — дорогому другу от коллег, от жены, сестры, сохранишься в памяти народной... И подумал: цветы завтра разворуют, ленты послезавтра покроются пылью, и после первого дождя, если доживут, превратятся в лоскутки потрепанной ветрами ткани, где от слов останутся нечитаемые буковки. Пройдет мимо человек, окинет взглядом сей пейзаж, а там и глазу остановиться не на чем. И пройдет мимо. А была бы эпитафия на камне, глядишь, и задержался бы, задумался. Проснулся и стал думать о смерти: недалеко до неё — статистика мужикам времени на жизнь мало дает, а водка и того меньше, опять же семейная жизнь мужикам не сахар, государственная политика в области здравоохранения только на бумаге, так что вот-вот и понесут ногами вперед... Как оставить след на земле? Напишу-ка эпитафию, на граните лет двести продюжит. Приходилось видеть в Питере на Литераторских мостках — впечатляет... И сочинил для себя: «Я жил будто не жил, и ты милый друг, надеешься праздно на праведный путь». Глупее выдумать не мог... Но ведь и жил глупо, по сути. И подумал: начну писать эпитафии — гранит надежнее бумаги сохранит мои бесхитростные строчки. И людям, какая-никакая польза. И что интересно, спрос есть, хочется людям, чтоб могила была не хуже, чем у других. Чтобы если уж мраморная плита, так на ней нетленная надпись...
Слышал, что начинал ты с эпитафии одному известному криминальному авторитету... Правда ли это и что вышло в итоге?
Да, заказала братва. Гонорар был, не поверишь, авто марки BMW, цвет на выбор, то да се. Я взялся, написал. Но пока писал, заказчику уже самому эпитафию надо было писать... Не сложилось. Потом, правда, сгодилась, не для авторитета, конечно, и деньги были уже не те. Но, как говорил Пушкин «не пропадет наш скорбный труд», не совсем так говорил и не потому поводу, но все же. И из него же: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись (читай эпитафию) продать».
Имена называть не будем, кому писал?
Знаешь, вроде бы и тайны особой нет, но с другой стороны, как родственники отнесутся, они ведь, как правило, выдают это за свое творчество — порыв души, дань памяти и прочее. Где ты видел, чтоб под эпитафией имя автора значилось?
То есть ты, как поэт ушел в полную анонимность... Обидно порой не бывает?
А чего обижаться? Если издательства за публикации норовят деньги с поэтов брать — это обиднее. А тут всё честно. Написал — получил. И хлеб в доме и молоко.
А как насчет прейскуранта: всегда ли оплата такая высокая — автомобиль или можно заказать поскромнее?
Автомобиль — это как гонорар народному поэту России в свое время. Все, конечно же, скромнее, средняя цена 100-200 долларов строчка, плюс премия, если понравилось. Иногда, после исполнения заказа для себя эпитафии заказывают, ну тогда дороже...
Ты в свое время печатался и в журнале «День и ночь», и в «Енисее», о твоих стихах положительно отзывался поэт Анатолий Третьяков и многие другие признанные красноярские авторы... Не стыдно ли тебе перед ними за то, что ты ушел в чистую поэтическую коммерцию, фактически «продал вдохновение»? И нужно ли вообще вдохновение, чтобы писать эпитафии? Или это чистый профессионализм: срифмовал как надо и все, готово дело?
Продал — не продал, не знаю. Вдохновение оставил для себя и Интернета. Чтобы писать эпитафии надо в какой-то степени вжиться в образ «ушедшего» человека, выполнить условия «заказчика», угодить им, — здесь, конечно, нужен профессионализм, в какой-то мере знание психологии. Ведь эпитафия — это выбивание слезы, игра на чувствах, может быть, философия потустороннего...
Да ничего себе — «философия»... А все-таки: чтобы правильно помянуть человека, надо его мало-мальски знать. Как у тебя с этим: ты предварительно изучаешь биографию «ушедшего» или того, кто только собирается «уйти», смотришь какие-то фотоснимки, знакомишься с родней, с людьми, его знавшими, или же это в большей степени «с кондачка», типа «мы о тебе плачем, как много ты для нас значил»?
Знать человека не обязательно, достаточно того, что я знаю себя. И пишу, по большей части эпитафии самому себе: представляя, как лежу под землей — одинокий и мертвый, — и жалея самого себя пишу. И тогда попадаю в точку. Когда же «до буквы» угождаю заказчику, хотя и получается, но отдает графоманством. Эпитафия, на мой взгляд, особый поэтический жанр, где нам предстоит немало открытий, не каждому по силам. Здесь нужна особенная образность, особый стиль, проникновенный, задушевный. Ведь читатель у них тоже особенный, думающий о вечности — на кладбищах других не бывает, не считая, конечно, тех, кто приходит на могилки опохмелиться в родительский день. Да ведь и те наши читатели, иного, может, и проймет, он и пить бросит...
Посоветуй, как человек, в этом деле понаторевший: когда лучше заказывать себе эпитафию, когда ты еще жив или лучше довериться литературному вкусу неутешных родственников? И с кем тебе проще работать: с еще живым клиентом или с его родней? Кто более требователен?
Требовательны и те, и другие. Только живые хотят угодить себе, и чтобы эпитафия звучала завещанием: вот каким я был, а вы не ценили, оплакивайте теперь. А родственники оплакивают ушедшего, клянутся в вечной памяти. Опять же в угоду себе: какие мы хорошие. Бывают, разумеется, варианты, когда и те и другие хотят высокой поэзии на тему жизни и смерти, чтобы в них звучали библейские мотивы. Переложения Экклезиаста в цене. Ну, ты помнишь: «Всё суета сует»...
Как я вижу, каждые два-три месяца у тебя новый автомобиль и класс, и цена машин только растут. Что, такие услуги в Красноярске востребованы? И как с конкуренцией? Или всем конкурентам ты уже сочинил эпитафии?
Автомобиль по-прежнему всего лишь средство передвижения и на поверку выходит, что самый лучший — это катафалк. Только он может доставить до места. Конкуренция — движитель прогресса, в эпоху недоразвитого капитализма, почти не действует. К тому же талант вне конкуренции. Но это так, к слову пришлось...
Вот ты меня давно знаешь, особо знакомиться не нужно. Можешь так, почти сходу сочинить мне какую-нибудь скромную, но достойную эпитафию (потом сочтемся)?
Сходу? Два варианта. Выбирай.
Здесь лежит Антон Нечаев
многим радость тем доставив.
Или:
Поэт Нечаев здесь лежит,
Его душа вспарила в небыль
Стихами-крыльями шуршит
И падает дождями с неба.
Поплачь над каменной плитой,
Задумавшись над ней постой,
И ты когда-то станешь прахом,
Послав всех родственников на х...
Спасибо, уважил. Мне оба варианта нравятся. Итак, подведем небольшой итог: ты работаешь и с живыми, и с покойными, со знакомыми и не очень, с известными и простыми гражданами (цены на услуги см. выше). Может быть кто-то из пользователей моего блога, дай им всем Бог здоровья, заинтересуется: можешь дать какие-то координаты, адрес сайта или электронку, вдруг кто напишет, закажет чего?
Знаешь, мне реклама не нужна. Но, если кто тебе напишет, попросит, я из уважения к тебе, отказать не смогу, даже скидку сделаю.
Хорошо, спасибо. Долгой жизни тебе, Сергей, тебе и твоему делу. А как прощаются авторы эпитафий и что они желают друг другу?
Честно говоря, я других авторов и не знаю, у нас своего Союза нет. Хотя идея не плохая. А на вскидку: «Сочинитель эпитафий, отошедших душ знаток, пусть тебе судьба потрафит позже лечь под бугорок».
