Джорджино — Домашний кинотеатр

Трёхчасовая французская готическая повесть с Милен Фармер, первый (и на довольно долгое время после его завершения единственный) опыт в большом кино её постоянного соавтора Лорана Бутонна.

«Джорджино» — кино с удивительной историей, которая в каком-то смысле даже затмевает собственно художественные достоинства фильма. Эта дорогая, масштабная постановка, абсолютный плод любви для Бутонна, над которым на момент выхода он работал уже 15 лет (он там не только продюсер и режиссер, но ещё и оператор, и автор сценария, и композитор), по выходу провалилась с таким страшным грохотом и под такую хоровую ругань, что оскорбленный автор выкупил из проката обратно все копии фильма и спрятал где-то у себя на чердаке. Долгое время по миру ходили жуткие пиратские копии, сделанные с одной-единственной телеверсии фильма (в 95-м году, через год после провала «Дорджино», Canal + разок таки показал его в эфире, так как это было предусмотрено контрактом). Более-менее нормальное переиздание случилось только буквально пару лет назад, в 2007-м, после того, как Бутонна сделал новый фильм «Месть бедняка».

В принципе, от чего на «Джорджино» была именно такая реакция, понять можно — на 94-й год, когда фильм вышел, Фармер была уже вполне сложившейся национальной суперзвездой, в том числе благодаря песням и роскошным дорогим клипам, которые они делали вместе с Бутонна. И я сейчас даже не могу подобрать подходящего сравнения, чтобы передать, какой холодный душ получила многомиллионная армия поклонников певицы в виде «Джорджино». Ближайшее, что приходит в голову — попробовать представить, что Финчер снимал ВСЕ клипы Мадонны начиная с 86-го года, а в 92-м взял бы и засунул именно её на главную роль в третьем «Чужом», который бы вышел на экраны в неотредактированной трёхчасовой версии. Но даже это не очень близко к тому, что получилось у Бутонна.

«Джорджино» — такая чистосердечная французская готическая сказка, сделанная с оглядкой исключительно на традицию, но никак не на современность. Джорджино — это лейтенант Джорджио Волли (актёр Джефф Дальгрен, странная помесь молодого Джонни Деппа с молодым Билли Зейном, с легкой примесью Сергея Бугаева времен первой «Ассы»), которого на излёте Первой Мировой отправляют домой после того, как от встречи с немецким газом у Волли полетели к чертям все легкие. До войны он работал врачом в приюте для «особых» детей — и теперь он едет обратно к ним, но выясняет, что их эвакуировали в приют где-то в глуши. В этой глуши Волли обнаруживает деревеньку, в которой живут лишь озверевшие от 4-х летнего отсутствия мужей и сыновей тётки да одноногий священник, и опустевший приют — все дети утонули на прогулке в болоте. После чего доктор, управлявший приютом, сошёл с ума, его жена повесилась, а юная рыжеволосая дочка (как раз Фармер), которая и гуляла с детьми, когда случилось несчастье, утверждает, что во всём виноваты волки. В деревне же крутят пальцем у виска, говорят, что волков в округе не водилось уже тыщу лет, и между собой поговаривают, что сама дочурка всех и утопила. И это примерно первые полчаса фильма.

В «Джорджино» полный набор готических жанровых приёмов — зловещий особняк посреди сурового заснеженного леса, мертвые дети, свихнувшийся ученый, юная дева слегка не от мира сего, страшные тайны прошлого, подавленные эмоции и сексуальные импульсы. Но не это главное, что удалось Бутонна в «Джорджино» — а атмосфера такого затягивающего, чуть лихорадочного медленного безумия. Реальность фильма очень зыбкая, нестабильная на нескольких уровнях сразу — тут и вполне реалистичные ужасы провинции, оставшейся во время войны без мужчин, и заход на жутковатую территорию психиатрии рубежа 19-го и 20-го веков, но в то же время и сказочное пространство, создаваемое искаженным сознанием и предсмертные галлюцинации.

Но в том-то и сила «Джорджино», что Бутонна, явно сплавляя в своём фильме сразу несколько горячечных реальностей, даже не собирается расставлять флажки и чертить разметку (как делал, например, тот же Нолан в «Начале»). Вместо этого он тут и там рассовывает разные намёки на то, как это всё можно интерпретировать — но в то же время как будто ни на чём не настаивает. То есть, получается, что он три часа исполняет такой смертельный номер на канате — рассказывает нам одновременно вообще всё и вообще ничего; в результате когда «Джорджино» заканчивается, в голове жужжит совершенно особенным образом.

С киношным жанром Бутонна тоже работает очень здорово — фильм не столько бьёт по мозгам, сколько зудит постоянным легким напряжением где-то под кожей. Периодически это напряжение достигает дикой концентрации. Тут есть, например, невозможная сцена схождения в подвал психушки, на которой Мартин Скорсезе как будто делал пометки, когда готовил свой «Остров проклятых» (кстати, если он и правда подсмотрел визит в блок «Ц» где-то здесь, то переплюнуть Бутонна ему не удалось). Или длиннющий эпизод, в котором праздничная пьянка с деревенскими женщинами превращается в нечто непередаваемо жуткое — причем в кадре в этот момент не происходит практически ничего из ряда вон. «Джорджино» вообще сделан довольно тонко — он работает, как очень дотошная экранизация какой-то ужасно правильной книжки; и это вообще интересный эффект для абсолютно авторского фильма. Какое счастье, чёрт возьми, что Бутонна уговорили достать этот фильм с чердака.

Сергей Мезенов