Система льготного лекарственного обеспечения сегодня не испытывает столь значительных проблем, которые были характерны для нее несколько лет назад. И все-таки в прошлом году с поставкой препаратов возникли проблемы. Удалось ли исправить ошибки, и какие горькие пилюли готовит кризис для отрасли? Беседуем с депутатом Законодательного собрания Красноярского края, председателем комитета по здравоохранению, спорту и туризму Сергеем Натаровым.
Из-за свиного гриппа акции фармацевтических компаний выросли в цене. Не приведет ли это к росту стоимости лекарств, и сможет ли власть каким-то образом притормозить этот процесс?
Правительства России и края уже выступали с инициативой о контроле ценовой политики оптовиков, которые поставляют в регион лекарства. Стоимость льготных медикаментов планируется зафиксировать на уровне декабря прошлого года по заключенным контрактам. Соответствующие переговоры уже были проведены с производителями лекарственных средств. Ожидается, что в скором времени будет заключено соглашение по фиксации цен на лекарства по централизованным закупкам как за счет бюджетных средств, так и за счет обязательного медицинского страхования.
Но весь рынок не проконтролируешь, и со всеми не договоришься!
Конечно, нет. Собственно, к этому никто и не стремится. Как бы то ни было, федеральных и краевых средств хватит на закупки лекарственных средств для так называемых «льготников». А вот импортные препараты на свободном рынке, скорее всего, вырастут в цене. Тут и гадать не надо.
Вы говорите об оптовых закупках. А что с розницей?
В рознице уже заметен рост цен. Первая волна прошла еще в декабре-январе. Сейчас стоимость лекарств в аптеках повысилась в среднем на 15—17%, а отечественных — практически в два раза. Она колеблется в зависимости от курса доллара, хотя в большей степени аналитики предпочитают винить в этом, конечно, свиной грипп. Люди в страхе перед эпидемией начали в массовом порядке скупать всевозможные лекарства, антибиотики. Достаточно странно и необдуманно, так как вакцина против этого заболевания появится минимум через полгода. В этом ажиотаже я не вижу никакого смысла. Витамины — да, свежие овощи и фрукты — да, но искать вакцину от свиного гриппа на полках аптек сейчас — безнадежная затея. Видя такой энтузиазм потребителей, аптечные сети, естественно, начали менять ценники. Закон рынка: чем выше спрос, тем дороже.
Вернемся к «льготникам». Сейчас оптовым поставщиком может быть только одна фирма. Не считаете ли вы, что это ставит под удар все снабжение, ведь у компании могут возникнуть проблемы, а запасного варианта нет?
Вы правы. Поставщик в соответствии с законодательством всего лишь один. И это потенциальная проблема. Подчеркиваю — потенциальная. Такая схема и вправду таит в себе опасность. У компании возникают проблемы, а передать контракт уже некому. Нужно проводить конкурс вновь и проделывать другие бюрократические процедуры. Это потеря времени и средств. Кстати, на уровне краевого правительства мы говорим об этом на протяжении нескольких месяцев.
Думаю, этот год доработаем по старой системе, так как конкурс уже проведен и ничего изменить не удастся. Однако в следующем году, я очень надеюсь, край изменит позицию в этом вопросе.
И все же количество поставщиков — это не самое главное. Вопросы к качеству товара, срокам будут изменяться?
Они должны меняться. Это поможет свести риск остаться без лекарств для «льготников» к минимуму. Договорные отношения между краем и поставщиком надо ужесточать как раз в плане качества и, самое важное, сроков поставки. Это не говорит о том, что сейчас таких обязательств нет, но их нужно сделать более строгими. Вы помните, что в прошлом году с поставщиками возникали проблемы. Правда, они носили скорее формальный характер — штрафные санкции были ничтожны, да еще и небольшие ошибки в написании контрактов позволили поставщикам не выполнять обязательства в срок.
И второе, — это то, о чем вы говорили, — создание сразу нескольких лотов при аукционе на право поставок лекарственных средств. В крае должно быть не один и не два поставщика. Одна компания поставляет определенную группу препаратов. Это опять же позволит обезопасить всех нас в случае возникновения проблем у кого-либо из поставщиков.
Если вы внимательно присмотритесь к этому рынку, то увидите: сегмент крупных оптовиков лекарственных средств крайне нестабилен. Сегодня компания есть, завтра — нет. Долги некоторых фирм перед иностранными партнерами достигают достаточно внушительных сумм. К тому же им не хватает оборотных средств. Это факт. Вот смотрите: мы провели конкурс, заложили в бюджете определенную сумму на это. А время идет, курс доллара и евро меняется. Иностранные производители задирают цены. Маржа компании уменьшается. Ну, и далее сценарии могут быть разные, в том числе самые плачевные, когда компания попросту не в состоянии выполнять свои обязательства.
«Губернские аптеки» — это козырь в руках власти?
В какой-то степени да. Предприятие находится в государственной собственности. По идее это рычаг, которым мы можем управлять и влиять на ценообразование. Однако тут есть одно но — все это возможно лишь при правильном подходе к делу. Вы знаете, что в свое время к этой компании предъявляли очень много претензий. Впрочем, и сейчас немногим меньше. Даже несмотря на разветвленную сеть аптечных пунктов, обеспечить каждый район мы не можем. Играет роль и отдаленность, и экономическая нецелесообразность размещения торговых точек в определенной территории.
По сути, это не вина руководства сети. Это комплексная проблема, которую нужно решать на уровне правительства и Заксобрания региона.
Но «Губернские аптеки» планировали создание передвижных аптечных пунктов?
Уверен, они будут работать. Но, к сожалению, не решат существующих проблем. В каждую деревню не приедешь и не обеспечишь таблетками тогда, когда это нужно. Просто нереально предугадать, когда Ивану Ивановичу из какой-нибудь деревушки понадобится та или иная микстура. Она должна быть там постоянно и именно для Ивана Ивановича, потому что никому другому она попросту не нужна.
Так что же делать?
Необходимо сразу несколько законодательных инициатив на уровне Федерации. Первое, что нужно сделать, на мой взгляд, — разрешить продавать препараты в фельдшерско-акушерских пунктах. Сейчас потребитель вынужден либо ждать, пока приедет передвижной пункт, либо ехать, порой за десятки километров, в «близлежащую» аптеку.
Мы говорили об этом на недавнем съезде депутатов края. К слову, в резолюцию было внесено несколько пунктов на этот счет. Так что, думаю, в скором времени дело должно сдвинуться с мертвой точки. Существует также еще одна проблема. Фельдшерско-акушерские пункты находятся в подчинении главных врачей муниципальных учреждений здравоохранения. Фельдшер должен вовремя подать заявку на лекарство. Именно вовремя и в нужном объеме. Вот этой-то оперативной связи между ФАПами и ЦРБ как раз не хватает. И подобных «мелочей» в лекарственном обеспечении великое множество. Тут дело даже не в нехватке финансирования или высоких ценах, а в организации самого процесса.
Вообще модель лекарственного обеспечения достаточно сложна. Существует множество федеральных законов и постановлений правительства. Кроме того, профильное министерство выдает достаточно внушительный объем всевозможных методических указаний, разъяснений.
А на уровне края можно что-то сделать?
Необходимо акционировать «Губернские аптеки». 100% пакета должно принадлежать государству, как это сделано на «Цветмете» и КНП. Это позволит создать полноценный совет директоров, который будет принимать стратегические решения по наценкам, развитию сети аптечных пунктов.
Кроме того, нужно менять саму схему работы. Правды ради стоит отметить, что «Губернские аптеки» уже начали работать в этом направлении. Компания начала работать не с поставщиками, а напрямую с производителями. Это очень важно. К концу года они планируют заключить около двадцати прямых контрактов. Я не думаю, что это позволит существенно снизить цены, но стабилизировать — точно. Ведь разница в стоимости продукции от поставщика и производителя составляет в среднем 15—30%.
Но ведь, кажется, сейчас все ратуют за обратное — убирать представителей власти из советов директоров?
И это правильно, когда мы ведем речь о десятках предприятий, находящихся в краевой или государственной собственности. Но это не должно касаться стратегических объектов. «Губернские аптеки» относятся к таковым на все сто процентов.
К слову, на том же КНП и Красцветмете нам удается достаточно успешно контролировать ценовую политику, обеспечивать принятие стратегических решений.
Кроме того, в акционерном обществе все открыто — оно постоянно печатает свои балансы, все на виду. Так что малейшая ошибка в управлении будет сразу замечена.
Рассматривался ли вариант акционирования на уровне правительства, или это только ваша точка зрения?
Мы обговаривали этот сценарий с министерством здравоохранения края, с самой компанией. Думаю, в ближайшее время профильный комитет Заксобрания выйдет с этим предложением к правительству края.
А такая, я имею в виду, не самая радужная, ситуация с лекарственным обеспечением характерна только для нашего края?
Проблемы с лекарственным обеспечением есть везде. Я не скажу, что ситуация у нас в регионе лучше или хуже. Просто Красноярский край -уникальная территория — огромные расстояния, множество отдаленных поселков, где проживает по десятку, а то и менее человек.
Потому наш край и является активным инициатором по изменению федерального законодательства по лекарственному обеспечению. У нас уже подготовлено несколько предложений. Думаю, мы выйдем с ними на уровень Федерации в этом году.
В прошлом году ФАС чуть не отстранила от участия в конкурсах единственное в крае предприятие, которое может привозить и, самое главное, хранить сильнодействующие препараты. В крае есть какой-нибудь резерв, если намерения ФАС будут выполнены?
Край, безусловно, должен иметь свой специализированный склад. В данном случае я говорю о лекарствах для «льготников». Понятно, что машина не поедет с одной упаковкой лекарства. Но в том-то и состоит работа государства: так выстроить цепь поставок, чтобы все всегда везде было в наличии. И использовать минимум усилий для этого.
Некоторые политики высказывали мысль о том, что сколько бы ни стоило лекарство, государство обязано компенсировать «льготникам» затраты на него. Как вы к этому относитесь?
Государство взяло на себя обязанность обеспечить льготников и должно это делать в любом случае. Больному человеку по большому счету все равно, сколько стоит тот или иной препарат. Сердечнику просто нужно, чтобы спасительная таблетка была в аптеке и он мог ее получить. Однако это не означает, что государство не должно следить за ценообразованием. Безусловно должно, ведь для власти вопрос стоимости — один из основных. Ведь это бюджетные деньги.
Но проблема-то вовсе не в этом. Посмотрите: за годы относительно сытой и стабильной жизни в России так и не было создано ни одного крупного фармацевтического предприятия. Даже совместных заводов очень мало. Да и те не покрывают потребности населения России. Сегодня страна на 60% зависит от иностранных препаратов. Существующие фармкомбинаты в большинстве случаев используют импортное сырье. Это тоже зависимость.
И чтобы избавиться от нее, необходимо, чтобы строительство подобных предприятий стало одним из государственных приоритетов. Пускай они будут совместными, но они будут здесь — они будут работать на Россию и россиян. Но это уже глобальное решение проблемы и, естественно, за год-два здесь ничего не решить.
Существует ли проблема сокращения перечня лекарственных препаратов и срыва сроков их доставки?
Еще несколько лет назад это было актуально. Помните 122-й федеральный закон, когда он только вступал в силу? За полгода список льготных лекарств меняли несколько раз — исключали старые, включали новые лекарства. Человек приходит в аптеку и осознает, что его препарат, которым он пользовался уже давно, исключен из списка лекарственных средств для «льготников». Не дай бог, чтобы ситуация развивалась именно так. Это самая большая проблема, которая была.
А что касается срыва сроков доставки — это актуально?
Опять же если сравнить с прошлым, то нынешние отсроченные рецепты занимают мизерную долю в общей массе. Этот показатель сейчас равняется 0,1% от всего числа рецептов. Два года назад в крае было около 12 тысяч отсроченных рецептов.
Сейчас проблема немного в другом. «Льготник», как ни странно, начинает отказываться от пакета лекарств и выбирает деньги. Бабушка просто не понимает, что прибавка в пятьсот рублей к пенсии, которую она предпочитает забирать у государства, на деле обернется многотысячными затратами. Ведь формально, если она забирает эти деньги, в аптеке ей придется покупать те же самые таблетки уже по рыночным ценам. Учитывайте, что у пожилых людей по несколько хронических заболеваний и суммы могут быть очень и очень внушительными.
А в чем проблема? Люди не хотят лечиться?
Это, наверное, менталитет. Лишний подарок внуку, пускай даже во вред своему здоровью, все перевешивает. Может быть, людям гораздо приятнее ощущать именно деньги в кошельке. Но опять же понимания, что эта прибавка обернется еще большими тратами, нет ни у кого.
И каковы масштабы этого явления?
Очень значительные. Более 50% «льготников» предпочитает деньги, а не лекарства. И такие цифры практически в каждом регионе России. Это настоящая проблема. Ведь речь идет не просто о том, что программа не работает, а о здоровье нации. Препараты же не просто так назначаются, а чтобы поддержать, вылечить, продлить жизнь, улучшить ее качество. И когда люди начинают отказываться от этого в массовом порядке, это серьезно.
Я бы хотел обратиться ко всем «льготникам». Ни в коем случае не отказывайтесь от социального пакета!
И знаете, тут дело, видимо, не только в менталитете. Мне кажется, что власти, страховщики, пенсионный фонд мало информируют людей о возможностях программы по льготному лекарственному обеспечению и, самое главное, — о последствиях добровольного выхода из нее.
Марк Захаров, «Вечерний Красноярск»
