На недавних гастролях новосибирского театра «Красный факел» в спектакле «Дорогая Памела» Дж. Патрика главную героиню сыграла удивительная актриса. Анна ПОКИДЧЕНКО – единственная за Уралом народная артистка СССР, обладатель почетного титула «Национальное достояние России».

Полвека в «Красном факеле»

– Анна Яковлевна, чем вас покорил «Красный факел»? Вы уже почти полвека ему преданы!

– Вы знаете, меня пригласила туда Вера Павловна Редлих. Ни секунды не сомневалась, когда получила от нее приглашение – ученица Станиславского, о ней в те годы очень много говорили. А «Красный факел» называли «сибирским МХАТом». Увидела она меня в Москве, куда мы с Оренбургским театром приезжали на гастроли. И вот, представьте: мы с мужем уже написали заявления об увольнении, на мои роли в Оренбурге даже сделали вводы. А письменного вызова из Новосибирска нет! Что делать? Ткнули пальцем в карту, попали во Львов… Приняли нас там шикарно – лучшие роли, трехкомнатные апартаменты. А через год от Веры Павловны пришла телеграмма – оказалось, вызов немного запоздал из-за смены в руководстве «Красного факела». Директор Львовского театра оказался человеком понимающим – отпустил нас без лишних вопросов.

– В «Красном факеле» вы тоже не были обделены ролями?

– Не только в «Красном факеле» – у меня везде были роли, о которых только можно мечтать! Весь ведущий драматический репертуар. Начинала с ролей инженю. Помню, в Оренбурге играла мальчишку в спектакле «Твое личное дело». А потом пошли героини – Джульетта, «Бесприданница» Островского – да много что сыграла, сейчас уже и не вспомню… В сказках вот только никогда не задействовали – как правило, репетировала во время их постановки в спектаклях основного репертуара. Были и комедийные образы – уличная танцовщица Маритана в спектакле «Дон Сезар де Базан», Диана в «Собаке на сене», Мирандолина в «Трактирщице»… Но их было меньше. Хотя моя работа в Новосибирске начиналась как раз с комедии.

– Редлих вас восприняла именно как комедийную актрису?

– Нет, позже я сыграла у нее Нилу Снежко в «Барабанщице» и Машу в «Трех сестрах» – какие же это комедии? Но когда мы приехали, театр ставил пьесу местного автора Лаврентьева «Последняя легенда». И другой актрисы на мою роль в труппе просто не было. Но я же об этом не знала! Как увидела текст пьесы, ужасно расстроилась, проплакала всю ночь – как буду это играть, какой-то пустой водевильчик! А наутро пришла к Вере Павловне. Но она была человеком очень чутким, сразу все поняла: «Ничего, Анечка, все будет хорошо, не переживайте». И вскоре заняла меня в «Барабанщице» – в Новосибирске эту мою работу до сих пор помнят, хотя столько лет прошло. А из «Последней легенды» неожиданно получился очень симпатичный спектакль, мы его потом раз двести отыграли. Жаль вот только, что Вера Павловна вскоре уехала… Но остались ее единомышленники – режиссеры Чернядев, Михайлов, с ними тоже очень интересно работала. Вообще, очень быстро почувствовала, что «Красный факел» – мой театр.

– И сибирские холода вас никогда не пугали?

– Главное, что прием у зрителей всегда был горячий. (Улыбается.) Конечно, тот же Львов – красивый город. Но статус «сибирского МХАТа» привлекал гораздо сильнее – для молодой актрисы очень престижно туда попасть. А вскоре у нас с Семеном (Семен Иоаниди, актер и впоследствии главный режиссер новосибирского театра «На левом берегу». – Е. К.) появилось много друзей. Так что у меня и мыслей никогда не было уехать из Новосибирска.

Судьбоносные встречи

– Вам везло на счастливые встречи?

– Очень везло. Знакомство с Верой Павловной стало для меня, конечно, судьбоносным. А в Оренбурге я работала с замечательным режиссером Юрием Самуиловичем Иоффе – это вообще мой учитель. Представляете, мы с ним познакомились еще в Алма-Ате, куда наша семья уехала из Ростова-на-Дону в эвакуацию. Я девчонкой занималась у него в студии при русском театре. Потом некоторое время поработала в Ашхабаде, уехала оттуда после страшного землетрясения… Отправились с мужем к нему на родину в Оренбург, а Иоффе там как раз назначили главным режиссером. Ну разве бывает такое?!

– Судя по вашим словам, Анна Яковлевна, с выбором профессии вы определились довольно рано?

– Даже не представляете, насколько рано, – в девять лет сыграла в Ростовском театре Майку в «Платоне Кречете», меня даже дразнили во дворе актрисой погорелого театра. (Улыбается.) Я из театральной семьи: отец был актер, мама работала бутафором, я все детство толклась за кулисами. И вот репетируем, а актер, который играл Кречета, меня поддразнивает. В одной сцене я должна ему сказать: «Чего вы молчите? Говорите что-нибудь». Но где там, молчит – болтает без умолку! Что делать? Ничего не отвечаю, жду, пока он остановится. Испытывал, испытывал меня, а потом вдруг обнял, рассмеялся и говорит отцу: «Она непременно будет артисткой! Ну ты подумай, а? Держит паузу, ждет, пока я замолчу». Видимо, актерство было у меня в крови.
А еще в детстве повезло увидеть знаменитого режиссера Юрия Завадского. Когда приезжал в Ростов со своей студией, они останавливались в театральном доме – там жили и мы с родителями. И я видела живьем Веру Марецкую, Ростислава Плятта, Николая Мордвинова, молодую Галину Уланову – к тому времени Юрий Александрович уже развелся с Марецкой и женился на ней. А с сыном Завадского, Женькой, мы играли в волейбол, вместе ходили на каток. Возможно, встреча с этими людьми тоже как-то повлияла на выбор профессии…

Я до сих пор чистый лист

– Что для вас самое главное в работе с режиссером?

– Понимание. Вы не поверите, до сих пор прихожу на репетиции как ученица, чистый лист. Бывает, актеры все усваивают моментально. Я так не могу, очень трудно начинаю, прежде мне нужно для самой себя разобраться, что к чему. Спасибо Вере Павловне, она научила меня удивительному приему: «Анечка, после репетиции или спектакля, когда ляжешь спать, постарайся перед сном внутренне проиграть все ходы, все нюансы роли». У меня очень долго не получалось – быстро засыпала, не выдерживала такой внутренний тренинг. А потом включилась, и меня это не раз выручало в профессии.
Вообще, если говорить о ролях, они все для меня на сопротивление – ничего так просто не дается. Когда репетировали «Дорогую Памелу», у меня умер любимый кот Кеша. Я к тому времени уже похоронила мужа, у сына своя семья – Кеша был для меня всем, свет в окошке… Удивительный кот – пушистый, рыжий, очень умный. И вот читаю текст пьесы, а там по сюжету Памела общается с котом. И я не смогла это дальше читать… Понадобилось время, чтобы приступить к репетициям.

– И все-таки трагическое в театре встречается нечасто?

– Как сказать… Недавно у нас умер артист Владлен Бирюков – вы наверняка видели его в кино, он прославился после «Вечного зова». Когда он болел, я предложила ему придумать какую-нибудь пьесу, чтобы мы вместе сыграли. Придумал: «Дальше – тишина», когда-то ее играли Раневская с Пляттом. Но Влад-то имел в виду другое…
Хотя я сама по натуре очень жизнелюбивый человек. Чем мне особенно близка героиня из спектакля «Гарольд и Мод» – Мод ценит и любит жизнь, ее разнообразие, она понимает, что нужно жить каждым мгновением. И такое отношение настолько не совпадает с тем, что видит вокруг себя ее спутник, что он искренне влюбляется в нее. Думаю, романтичность их взаимоотношений очень созвучна молодым, они постоянно приходили на наш спектакль. А однажды у меня появился свой Гарольд. Представляете, очень красивый, интеллигентный мальчик, с тонкими музыкальными пальцами, на каждый спектакль приходил с розой – на каждый! Потом ждал у проходной и провожал до дома. А однажды он вдруг не пришел. Я забеспокоилась – что случилось? Как потом оказалось, у него не было денег на розу. Боже, но дело же не в розе! Потом он уехал, но появился второй Гарольд – такой же трогательный. Мне очень жаль, что этот спектакль сошел с репертуара, могла бы его играть до самой смерти. Может, еще восстановят после реконструкции театра.

Грех жаловаться

– А о чем-то несыгранном сожалеете?

– По большему счету, нет – в моем репертуаре все ведущие роли, проще сказать, чего я не играла. Пожалуй, было всего два случая. Безумно мечтала сыграть Шурочку Азарову в «Давным-давно», по этой пьесе снят фильм «Гусарская баллада». Но так получилось, что во всех трех театрах, где работала, этот спектакль уже отыграли… А еще мне очень хотелось сыграть «Бесприданницу» Островского. По юности я ее играла в Ашхабаде. Но позже поняла, что за такую роль нужно браться в более зрелом возрасте, очень хотелось к ней вернуться. Но так и не довелось…
А сейчас хотелось бы сыграть в спектакле «Деревья умирают стоя». В текущем репертуаре у меня всего две работы – в «Дорогой Памеле» и «Пока она умирала».

– Что-то мы с вами, Анна Яковлевна, все только об искусстве да об искусстве…

– Так в этом вся моя жизнь! Я живу театром, абсолютно себя без него не представляю. У меня была счастливая актерская судьба, грех жаловаться. Может, поэтому и живу так долго на свете… И умереть хотелось бы на сцене. Считаю, что для актера это самая лучшая смерть.

Досье: Анна Яковлевна ПОКИДЧЕНКО, народная артистка СССР (1987).
Родилась 1 января 1926 г. в Ростове-на-Дону.
Окончила Театральную студию Алма-Аты в 1946 году.
Работала в театрах Ашхабада, Оренбурга, Львова.
С 1958 г. – в новосибирском театре «Красный факел».
В июле 2001 года за выдающиеся заслуги в развитии театрального искусства награждена орденом Дружбы.
В 2004 году стала почетным жителем Новосибирска.
В ноябре 2005 первой из актеров города удостоена Гран-при новосибирского театрального фестиваля – премии «Парадиз» в номинации «За выдающийся вклад в театральное искусство».

Елена Коновалова