«Кто не знает братца Кролика!», Илья Бояшов

«Кто не знает братца Кролика!» — это последний роман Ильи Бояшова, лауреата «Нацбеста» и автора «Танкиста или белого тигра», в котором его герой снова идет войной.

На этот раз, вместо окопов Великой Отечественной или свистящих ветрами фьордов, — пребывающий в настороженном сплине Петербург середины 90-х. А главный воин не Ванька-Смерть и не Рюрик — а растерянный гуманитарий, разменявший четвертый десяток. Несостоявшийся поэт и бывший школьный учитель (уволен за бюрократическую непригодность), живет с мамой и младшим братом-торчком, и неразделенно воздыхает по прагматичной профурсетке, которая не подпускает его ближе любовных сонетов. Но вот судьба сводит горе-поэта с героем своего времени — вертким дельцом-пройдохой Кроликом, который затягивает его в свои авантюры. Так и начинается дрейф между сомнительными бизнес-проектами и поэтическими посиделками в подвале, стремлением стать хозяином жизни и эту жизнь понять.

Не нужно думать, что это очередной мрачный очерк о потерянном поколении, о полегших в бандитских разборках товарищах или болезненной свободе, оборвавшейся героиновым овердозом. Нет, девяностые от Бояшова удивительно веселые. «Я вот о чем думаю: если Господь впоследствии на неизбежном разбирательстве, хорошенько треснув по кафедре молотком, поинтересуется, чем же наша компашка занималась в то судьбоносное время, — придется признать: возможно, мы совершили настоящее преступление, не желая участвовать в спасении мира от Уорена Баффетта. Но кто знает — может быть, именно за это последует полная реабилитация, ибо пути Господни неисповедимы. Мы не строим планов непременно осчастливить все человечество, а обтяпываем свое никчемное дельце» Это маленький и упругий (в лучших традициях автора) роман написан ироничным сказом, с эстетским прищуром и с какой-то ернической интеллигентностью. Когда проститутки в сауне цитатами из Плутарха парируют шовинистскую евгенику бизнесменов, баяшовскими персонажами вообще можно залюбоваться. Они одновременно милы и трогательны, словно череда оммажей Гоголю — и так же угрожающе точны.

А еще это очень мудрая книга. В том смысле, что умеет запечатлеть те моменты жизни сознания, те духовные экстремумы, которые если и можно окрестить кризисом — то только личностным, если и войной — то войной с правилами бытия. С теми сводами положений, которыми взрослые люди по самой природе социума волей-неволей себя ограничивают. «Кто не знает братца Кролика!» — это вино из одуванчиков, которое настаивалось до кризиса среднего возраста. Когда уже порядком выросший ребенок притирается к нашей версии реальности с ее незыблемыми законами и калиброванным набором интерпретаций — но случившаяся трещина в личном универсуме заставляет спрашивать у себя: исполнены ли заветные мечты? Ответ, как правило, в глубине души знают все. Даже пара молодых ментов, во время предрассветного патрулирования наткнувшиеся вдруг на подозрительного типа с потрепанным паспортом, в задумчивости стоящего на середине моста.

«- Почему же ты задумался?

Они вправе ожидать: „Вы мне не тыкайте, я с вами не пил“ или еще какую-нибудь эскападу — и вот тогда-то все пойдет как по маслу.

— Ничего больше делать не остается! — жалуюсь. — Если не задуматься над жизнью в это трижды проклятое утро, тогда впору с моста вниз головой. Честное слово. Ну вы только посмотрите, какая повсюду разлита серятина!

Ребята огляделись. И даже полюбовались Невой, чтобы убедиться — я совершенно прав. В последние годы наша полноводная речка едва на себя натянет тонкий, как верблюжье одеяло, ледок — тотчас шарахнет оттепель.»

С этой самой серятиной Бояшов и ведет на этот раз войну, доказывая, что даже слякотный Петербург может быть маленьким городком у тихого озера, где по серебряным рельсам бегает старенький трамвайчик.