«Мне 10 лет, и я разведена», Нуджуд Али

К феминизму можно относиться по-разному. Например, как к карикатуре — угрюмые мужеподобные тетки без косметики, с волосатыми подмышками под толстым свитером и с той нездешней, свирепой обидой на исторически сложившийся сильный пол, которая действительно находится по ту сторону здоровой патетики — пригодных эскизов в современной действительности хоть отбавляй. Но это же не значит, что кроме драмтеатра, сокращенного до уличного балагана (и таким составом дающего обычно представления в масс-медиа) ничего не существует. Феминизм это ведь еще и вполне состоятельное — в том числе и теоретически — требование трансформации тех обществ, где происходит правовое или (куда чаще) культурное притеснение по гендерному признаку. И в которых как раз и выводятся, например, домохозяйки, которые после развода истово ищут себе нового мужика, а не работу — но это-то как раз многих устраивает. Потому-то в массовой культуре такие вопросы редко поднимаются, а для активного топика «притеснение женщин» есть более очевидные (и рейтинговые) сюжеты.

Например, экзотическая история йеменской девочки Нуджуд Али. Когда ей было десять лет (или восемь — точного возраста не знает даже ее конвеерно рожающая йеменская мама), родители силой выдали ее замуж за бывшего односельчанина, разменявшего третий десяток. Он регулярно избивал и насиловал свою малолетнюю невольницу — несмотря на договор с отцом Нуджуд, по которому супружеские обязанности откладывались, пока не пройдет год с ее первых месячных. В 2008 году в Йемене состоялся беспрецедентный судебный процесс: отчаявшаяся девочка сбежала от своего законного изувера и потребовала развода. Дело, конечно же, получило широкую огласку. Процесс был выигран, агенты прогресса — от правозащитных организаций до западных таблоидов — осыпали героиню всевозможными поздравлениями, титулами и стипендиями. Адвокат Шаде Насер и ее пассионарная подзащитная стали лауреатами премии «Женщина года-2008» (на вручение которой невыездная Али не попала). К слову, имя себе в этой истории сделали не только они, а еще и журналистка Дельфин Мунуи, специализирующаяся по Среднему Востоку, которая в «соавторстве» с самой Нуджуд написала ее «дневник».

Была тысяча отличных способов интерпретировать эту историю: и по-журналистски, и художественно. Но вместо этого появилась книга «Мне 10 лет, и я разведена» — незатейливая имитация «первого лица» почти безграмотной мусульманской девочки из нищей семьи. Причесанный, ладно скроенный композиционно, с небольшими культурологическими сносками (специалист, как-никак) текст. С умеренной дозировкой чернухи, сносно стилизованный «под возраст», но временами невыносимо фальшивый — из-за подгонки под целевую аудиторию, не иначе. «С трудом воспринимаю их слова. Я чувствую себя маленькой, слишком маленькой. Не могу контролировать ни свое тело, ни свои действия. Снаружи холодно, но внутри все горит. Такое чувство, будто что-то испачкало меня там. Очень хочется пить. Я дрожу от ярости, но нет слов, чтобы ее выразить».

Женщина-ислам-насилие — это вообще благодатная фактура для продюсерских книжных проектов («Искалеченная» Хади, «Сожженная заживо» Суад, «Мемуары принцессы» Сэссон Д. П.). И, в общем-то, понятно, почему они пишутся от первого лица. Не только потому, что от рассказа самой жертвы традиционно сильнее сосет под ложечкой. Но еще и потому, что это гораздо проще: десятилетняя разведенка не должна поднимать большие вопросы, делать обобщения, вникать в суть вопроса, тонко подмечать и вообще делать что-то большее, чем требует сладостный бульварный жанр «исповедь жертвы». И Дельфин Минуи проще и выгоднее всего быть именно десятилетней девочкой (небольшой очерк «от своего лица» в конце не в счет).

Нуджуд, конечно, победила. Поверила в себя, собирается стать адвокатом, чтобы помогать несчастным девушкам. Благодарит Аллаха, что дал ей смелость выступить против варварского обычая (когда пророк Мохаммед взял в жены Аишу, ей было всего девять) и радуется, что ее процесс стал локомотивным для подневольных малолетних жен. Примерно такими нотами заканчивается «Мне 10 лет, и я разведена», эта жизнеутверждающая книга, эта популистская сказка, определенно метящая в бестселлеры. Сама история, конечно, на этом не закончилась. Бывшему мужу выплатили «неустойку». Девочка вернулась в семью, вроде как присваивающую выручку с продажи книги, которая должна была идти на образование Нуджуд, а идет «на прокорм» многодетной семьи — девочку даже не отдали в нормальную школу. Еще недавно был скандал: Нуджуд заявила, что Шаде Насер присвоила какие-то прибыли — но поговаривают также, что это происки ее меркантильных безработных родителей, которые хотят сорвать куш побольше. Но это уже никого не волнует.

«Каждый раз, когда я приезжаю в Сану, Нуджуд просит привезти ей цветные карандаши. Усевшись на пол в скромной гостиной, она всегда рисует одно и то же разноцветное здание со множеством окон. Однажды я спросила, что же все-таки изображено на ее рисунках: домик, школа или пансионат? „Это дом счастья. Там живут счастливые маленькие девочки“, — широко улыбаясь, ответила она».