Уже четвертое собрание дневниковых записей известного драматурга и актера Евгения Гришковца, казалось бы, может заинтересовать лишь читателей с включенной опцией автопилота. Основная целевая аудитория автора уже давно перешла с тяжелых наркотиков на легкие: от длинных простынь в блогах - к коротким высказываниям в твиттере и фейсбуке, да и неосентиментализм отступил под натиском других тенденций, «куда более мрачных трендов», как признает сам Гришковец. Но здесь, на излете многолетнего успешного романа с электронной публикой, кажется, что эта книга чем-то отличается-таки от своих товарок, несмотря на то, что она - привычное уже сочетание коммерческих интересов и изящной саморефлексии.
В феврале прошлого года Гришковец перестал обновлять свой дневник в LiveJournal – не выдержал натиска хамоватых комментаторов, не упускавших случая вылить на автора очередную порцию негатива и пошлости. Собственно, к этому дело шло уже давно – будучи человеком интеллигентным, но болезненно самолюбивым, он весьма откровенно высказывался о таких суррогатах современной духовности как Ваенга, Лепс или, например, «Квартет И». Динамику его взаимоотношений с читателями легко проследить через тексты – вот он признается, что впервые за несколько лет удалил комментарии к записи, вот «банит» тех, кто скачал пиратскую «Сатисфакцию», вот объявляет об уходе. Действия Гришковца логичны - он долго идеализировал свою публику, а потом вдруг понял, что дальше этим заниматься невозможно, что те же люди, что ходят на его спектакли, от чистого сердца слушают шансон и пишут в чужом ЖЖ гадости. На страницах «От жжизни к жизни» среди прочих откровений это – самое важное, поскольку оно, наверное, рано или поздно случается вообще с любым интеллигентным человеком.
Гришковец – не проповедник и не полемист, а скорее, демагог, ему важнее рассказывать о своей системе ценностей, нежели чем ее пропагандировать. Полностью устраниться от привычки вести публичный дневник он не смог, да, наверное, и не хотел – свои записи он стал выкладывать на отдельном ресурсе, который уже не предполагал непосредственной интеракции с читателями. Тональность их почти не изменилась, однако появилось куда больше рефлексии на события из личной жизни, ведь теперь к своим монологам можно вообразить ответы самостоятельно и нет нужды обращать внимания на критику (подчас неумную, подчас – полезную).
Разумеется, от Гришковца никуда не делась удивительная точность высказывания, пусть и субъективного, но удивительно яркого, словно к каждому событию в жизни он умеет подобрать нужную краску. Грузия, Норвегия, Калининград, Сахалин, впечатления от концертов, реакция на какие-то культурные сюжеты - книга доставит привычное удовольствие художественным эстетам всех мастей в силу этого умения «крайне чувственно исследовать мгновения жизни». Есть там, кстати, забавная «ода» шампанскому и восторженное славословие в честь ритуала испития русской водки (после «Сатисфакции» от Гришковца постоянно ждешь отдельного разговора о спиртном). Кажется, перестав быть блогером, он ничего не потерял – кроме контакта с живым читателем, конечно.
Книга, однако, опоздала. Дело даже не в том, что на столичных прилавках она появилась пару месяцев назад. Настроение её – это ранняя осень, в которой теплое угасающее солнце соседствует с прохладным ветром грядущей зимы, и когда можно сидеть в плетеном кресле и вспоминать юность на Тихом океане. После декабрьских событий жить в таком времени года постоянно уже немного странно. Приятным открытием стало уже то, что Гришковец, говоря о политической и социальной ситуации в стране, все реже способен удержаться от осуждающего высказывания, да и странным было бы ждать от него какой-то остроты…но нельзя же вечно игнорировать эти самые пресловутые «более мрачные тренды»?
«Прекрасно озеро Иссык-Куль в Киргизии, прекрасны горы, окружающие Алмату, прекрасен Днепр и купола Киева! Сложны и запутанны, по большей части печальны, а нередко и страшны процессы, которые происходят в этих местах. То, что творят люди на берегах этого озера, этой реки и на склонах гор, часто безумно. Но глядя оттуда новости моей страны мне было видно: то, что происходит у нас, - не безумно, не страшно, а отвратительно и постыдно».
