Трофейная теща
Напомним, что острог отстроили 300 казаков в рекордные сроки за одно лето 1628 года. Уже в августе енисейские киргизы совершили первый набег, были отбиты и отступили на юг. Казаки отправились за ними в погоню и многих отступающих взяли в плен, в том числе «княгиню именем Кулера, кыргыскому князю Ишею теща». Ишей на тот момент был главным у енисейских киргизов, поэтому его тёща считалась ценным трофеем. Впрочем, ещё неизвестно, огорчила ли Ишея потеря тещи. Но факт в том, что привезенная в наш острог «киргизская княгиня» Кулера стала первой женщиной новорожденного Красноярска.
Это событие стало модельным в дальнейшей тактике казаков. В первое время женщины появлялись в нашем городе только в результате стычек с иноземцами и взятия пленных заложников — «аманатов». Собственно, другим женщинам взяться здесь было неоткуда.
«Ясырская баба тубинской породы»
С этой же проблемой сталкивались все молодые сибирские города. Примерно в то же время из Енисейска в Москву была отправлена коллективная челобитная: «Вели, государь, нам прислать гулящих (в смысле свободных) женочек, на ком жениться, без них нам быть никак не мочно». Царь проникся ситуацией и направил поручение в Тобольск (он в то время был главным региональным центром) — собрать гулящих девок и отправить енисейским казакам. Но указ оказался бесполезным, в Тобольске своих-то девок не хватало, и делиться было нечем.
Красноярцы в этом смысле были самостоятельнее, челобитных царю не били, а добывали себе девок в боях. Продавали, перепродавали, одалживали. Не то, чтобы у них был низкий моральный уровень, просто для местных татар и киргизов это было нормальным явлением, и казаки переняли традицию. У татар это называлось «ясырь», по сути — раб. И таким ясырём активно торговали.
«Девка-иноземка» могла стоить 10-20 соболей. Подороже были женщины старшего возраста, поскольку «могли и по хозяйству». Так, один татарин продал казаку Роману Коромыслову «ясырскую бабу тубинской породы» за 3 рубля. Девочки на вырост ценились дешевле, «девка-ясырка трёх лет бухарского привозу» стоила рубль двадцать.
Скоро про это узнала православная церковь. Патриарх Филарет возмутился таким неслыханным блудом, но его аргументация сводилась вовсе не к трудной судьбе иноземных женщин, а к тому, что они некрещенные. Царь согласился и поставил казакам условие — обязательно крестить иноземок перед женитьбой. Красноярские казаки ответили: «Без проблем». Местные попы очень сговорчиво перекрещивали татарок и киргизок в православие, расширяя свою паству. Более того, церковники и сами охотно покупали женщин. Есть, например, запись, что «татарскую девку Санкай» приобрел «дом боголепного Преображения — на всякие церковные обиходы».
Лихие каторжанки
Второй способ появления женщин в Красноярске придумали в Москве. После множества челобитных из Енисейска, Тобольска, Томска и Омска царь решил — а почему бы не отправлять в Сибирь осужденных девиц? Собственно, Сибирь довольно быстро стала местом каторги, и к казакам стали отправлять осужденных или опальных мужчин — на вечное поселение. Эта «госпрограмма» закрепилась на века, дешевый труд каторжников стал основным способом освоения огромных пространств Сибири. Так почему бы не отправлять в ссылку и женщин-преступниц?
Казаки при этом получили привилегию — брать каторжанок в жены по желанию. Достаточно было выбрать понравившуюся и написать прошение. Присылаемый по этой линии контингент впечатлял. Вот, например, список провинностей женщин, отправленных в Омскую крепость: за поджог помещичьих имений — 3 девицы, за воровство — 5, за детоубийство — 7, за мужеубийство — 16 женщин. Можно не сомневаться, что и красноярским казакам предлагали на выбор точно такой же ассортимент каторжанок.
Набеги на Москву
Третий путь появления женщин в Красноярске похож на первый — похищение, только не у местных аборигенов, а, наоборот, в центральной России. Казаки периодически отправлялись по делам в Москву, и по пути назад они старались прихватить себе невесту. Где-то уговорами и посулами «богатой вольной жизни в Красноярске», а где-то просто похищением. Казак Самсонов в 1640 году возил отчёт в столицу и на обратном пути был схвачен в Ярославле с «жонкой» со двора известного московского князя.
Другой красноярец, ротмистр Коловский, возвращаясь из центра, сначала раздобыл чью-то жену Овдотью, повез в Красноярск. По пути это выяснилось, Овдотью отобрали, но неунывающий ротмистр тут же нашёл себе другую, некую Оринку. Оринку, впрочем, тоже не довез, а подарил её в Тюмени своему сотнику.
Вся эта практика была не то, чтобы незаконной, главной проблемой для властей было понять — а не чужую ли жену забирают в Красноярск? Ведь очень часто женщины и сами не прочь были сбежать с казаком в вольную Сибирь, уверяя, что они абсолютно свободны или овдовели.
Отцы и матери-основатели
Наконец, четвёртый способ раздобыть женщину в Красноярске — перевезти сюда свою собственную жену. Казалось бы, это самый логичный способ, почему казаки сразу этим не озаботились? Но, во-первых, это было дозволено не сразу — Красноярск всё-таки воевал в первые годы. А во-вторых, Дубенский собирал свои три сотни казаков из числа лихих людей. Это были «солдаты удачи», не обремененные женами и семьями. Семейными были только старшие по возрасту и чину — атаманы, сотники и пятидесятники.
Тут надо пояснить, что сам Дубенский казаком не был. Это был дворянин по происхождению и «наемный проектный менеджер» по функционалу. Он основал Красноярск и через пару лет уехал. После него воеводами сюда направляли разных людей, но все они надолго не задерживались, была постоянная ротация воевод по типу губернаторской.
А вот казаки из числа тех самых трёх сотен, наоборот, осели в Красноярске на всю жизнь. И более того, добились права наследования званий для своих сыновей. Первые три атамана Злобин, Кольцов и Тюменцев (по сотне на каждого), а позже, с расширением гарнизона, атаманы Остафьев, Астраханцев и пятидесятники Лалетин, Мезенин, Потылицын, Кочергин, Ковригин, Чанчиков основали свои династии, стали первой аристократией Красноярска. Это были реальные отцы-основатели нашего города. Когда они устранили угрозу набегов и стали смелее выходить из острога, то выписали своих детей и жен из центральной части России и стали основывать в окрестностях острога новые отдельные деревеньки.
Поэтому сегодня мы можем смело предположить фамилии первых атаманш по сохранившейся топонимике: Злобина, Торгашина, Дрокина, Лалетина, Емельянова, Ермолаева, Терентьева и так далее.
Через 10 лет после основания, в 1638 году, в Красноярске было уже 63 семейных казака — пятая часть гарнизона, в 1662 году — 61 %, а в 1693 году — 81 %. Лишь после этого, спустя десятилетия, количество мужчин и женщин в нашем городе примерно сравнялось.
Но факт, что первыми женщинами Красноярска были татарские «княгини», беглые московские «вдовы», каторжанки-мужеубийцы и атаманши. Вполне достойный стартовый генофонд.
Александр Дьяков специально для интернет-газеты Newslab,
по материалам:
- «История Сибири», А.С. Хромых,
- статья «О гендерных проблемах в Сибири»
- Казачьи гаремы
