Как вы оказались в Южной Корее?
История нашего переезда очень занимательная. Мой муж Константин — ученый, и когда мы были студентами, то поехали на конференцию в Европу, там встретили ребят, которые тоже раньше учились в нашем университете, а затем отправились получать еще одно образование в Германию — и обосновались там. После этого мы «загорелись» переездом и грезили планами, как бы нам уехать.
Например, в студенчестве я работала, и моя стипендия составляла 2,5 тысячи рублей, у мужа в аспирантуре давали примерно 8 тысяч. А в той же Германии у студентов, которые вовремя переехали, на той же специальности была стипендия в полторы тысячи евро (по курсу на сентябрь 2016 года один евро равнялся 72 рублям — прим. Newslab). Тогда мы и задумались. Они спокойно снимали квартиру, содержали домашних животных и развлекались, жили хорошо.
Константин: На родине я занимался квантовой физикой — изучал сверхпроводники, то есть вещества, которые проводят ток без сопротивления. Я окончил СибГУ имени Решетнёва, бакалавриат и магистратуру, а затем поступил на аспирантуру в институт физики Сибирского отделения РАН. Был аспирантом я около 5 лет. У меня в лаборатории ставки не было, в среднем по грантам я получал около 20 тысяч рублей в месяц.
Дарья: Мы искали варианты переезда, а потом на всех обрушился коронавирус, и границы захлопнулись. Однако нам все-таки предложили поехать в Южную Корею. Отказываться не стали — сразу собрались. Я на радостях даже уводилась с работы, решив, что мы вот-вот поедем... А уехали мы только через год. Одной ногой в России, другой — в чужой стране, это время было сложным.
Почему переезд занял так много времени?
Дарья: Из-за ковида мы долго не могли оформить защиту кандидатской диссертации. Затем — ждали какое-то время сам диплом. За это время меня пригласили работать в Санкт-Петербург, и мы успели полгода пожить там.
Еще в Красноярске мы начали собирать все необходимые документы, их нужно было перевести. Самая большая проблема приключилась с котом: Южная Корея — это одна из нескольких стран мира, которая требует представить тест на антитела животного к бешенству, потому что наша страна входит в зону риска. Этот тест не делается в Красноярске. То есть мы сами собирали тестовый материал, отправили его в Москву в специальном термосе, а результаты получили, когда уже жили в Санкт-Петербурге — то есть нескоро. Тысяч 10 на это мы точно потратили.
Кроме того, нужно было чипировать кота, пройти разные прививки и осмотры. Вишенка на торте — в саму Корею не было прямых рейсов из Санкт-Петербурга, и «Аэрофлот» отказался брать кота. «Qatar Airways» за 15 минут до вылета заявил, что коту нужна специальная переноска, а наша — не подходит. А нам даже вернуться, если мы не полетим, некуда — мы уже отдали ключи от съемной квартиры. Хорошо, что нас провожали друзья — они оббегали всё вокруг аэропорта Пулково, купили нужную переноску для животного, которое весит 30 кг. И нашему трехкилограммовому Оскару пришлось лететь в багажном отделении. А летели мы больше 28 часов с пересадками.
Константин: Забавно, что цена билета для кота (а билет стоил как человеческий) — из-за такой большой переноски не изменилась. Можно было взять контейнер и туда его посадить.
Если честно, до самого переезда в Корею я испытывал страх и не мог спать. «Дарья переезжает как моя супруга, а я еду работать в новых для себя направлениях», — меня эта мысль очень пугала. Мне казалось, что я знаю недостаточно, чтобы покорять чужую страну своими знаниями, и сильно на этот счет переживал. Нужно было показать, что я разбираюсь во всем, доказать профессору, что я нужный человек.
Дарья: Сейчас мы живем в городе Тэгу — он находится примерно в четырех часах езды от Сеула. Примерно за неделю до первой вспышки коронавируса — в 2020 году — мы приехали в Южную Корею туристами, и до этой поездки о стране мы ничего не знали. На тот момент мы уже успели посетить около десятка стран, а переехать мы мечтали именно в Европу — мне как архитектору хотелось жить именно там, а муж как ученый уже проходил собеседования с Испанией, Германией, Италией и Нидерландами.
Мы начали даже подучивать немецкий, а потом оказались в Токио, и затем — в Сеуле. Я тогда сказала, что Южная Корея — единственная страна, в которой мне не хочется жить.
В Сеуле мне не понравилось. Я думаю, это связано с тем, что мы приехали туда после Токио — в Японии всё казалось очень уютным, было мало машин. А в Южной Корее — сплошной «тетрис» из однообразных зданий, большие развязки и сплошные дороги. Тогда это вызвало отторжение, но сейчас мы живем в Тэгу, и он — четвертый по величине город в Южной Корее, здесь проживают около 2,5 миллионов человек. На мой взгляд, здесь гораздо спокойнее — и совсем другая атмосфера.
Чем в другой стране занимается ученый из Красноярска?
В России я изучал квантовую физику, а здесь постигаю квантовую химию, то есть теперь я считаю разные молекулы, разрабатываю теорию и даже занимаюсь аналитической работой и программированием. В России я считался кандидатом наук, а здесь — уже доктор, получаю около 3 000 долларов в месяц. Мы с университетом, где я теперь работаю, заключили контракт на 2,5 года, его можно будет продлить, либо поехать в другой институт или даже страну как молодой ученый.
Вообще, знания, которые я получил в России, применяются с одинаковым успехом абсолютно везде. Бывает, что ты исписываешь листы один за другим месяцами, а в конце получаешь формулу, которую загоняешь в компьютер и видишь результат, и если выходит тот самый результат — это уже классно. А когда он сходится с данными экспериментов и научных групп — это высшая степень удовольствия. Ты на это подсаживаешься.
В квантовой химии есть ряд проблем: существует много теорий, но все они — приближенные, а программировать их сложно. Есть несколько квантово-химических систем, которые просчитывают данные этих теорий — в Америке и Европе, но наш профессор подумал, что они слишком сложные, и решил создать платформу, в которую можно будет легко «заливать» свои теории. Это был его стартап, и я участвовал в нем как программист. Сейчас эта платформа уже «считает» базовые теории квантовой химии.
Хотя в России я не был ни программистом, ни химиком. Получилось всё забавно: мы списались с профессором, и я сказал, что буду учить химию, но не учил. Думал, что завтра выучу, но при этом я занимался физикой и кандидатской диссертацией. Когда я осознал, что мы переезжаем через месяц и нужно что-то делать — начал постигать науку. К тому же, профессор объяснил, что его химические теории я должен буду перевести в одну из американских программ, а для этого нужно изучить код. Какое-то время я даже чувствовал себя самым важным человеком на планете: создаю открытый доступ к его теориям для всего мира. Этим проектом я занимался около полугода. Это было сложно и нервно.
«Я не вижу будущего в России»
Дарья: Когда мы только-только улетали, я просто радовалась, что мы покидаем Россию. И мы бы не хотели сюда возвращаться. Я не вижу будущего в родной стране, к сожалению, даже не затрагивая политических вопросов.
Например, сейчас мы арендуем двухкомнатную — современную и комфортную — квартиру, где есть выход на крышу и панорамные окна, но мы платим за нее те же деньги, что и в России за съем гораздо более худшей жилплощади. Мы можем спокойно позволить себе не готовить, есть в ресторанчиках. Это дешево, ценник на обед для двоих — от 600 до 1200 рублей. А порции просто гигантские — мы часто берем одну на двоих, потому что нереально всё съесть.
Мы подумали — пока молодые, будет весело пожить в Азии, а потом уже осядем в Европе. Но здесь в нашем городе уже в 23:00 вымирают улицы — всё закрывается. Иностранцы — добрые и радушные, всегда стараются помочь, кажется, будто они делают всё от чистого сердца.
В Корее мне официально работать нигде нельзя, поэтому тружусь архитектором на фрилансе. Делаю интерьеры, экстерьеры — занимаюсь визуализацией. С заказчиками из России теперь работать смысла нет, так что делаю упор на зарубежных. Также снимаю ролики о Корее, подмечаю мелочи — и рассказываю о них. О трудностях в чужой стране, о том, как хожу на курсы корейского или в местную клинику (после российского здравоохранения здешние кресла с подогревом — это что-то из мира цивилизации).
Хотя сейчас, признаюсь честно, я не знаю, развивать дальше канал или нет. Настроения витают разные. Но в каждом видео кот Оскар присутствует, поэтому канал и назван «Онни и кояни» — старшая сестра и котик.
А что с языком?
Я записалась в бесплатную школу корейского языка и занимаюсь там два раза в неделю. Учитель говорит только на корейском. Со мной изучают новый язык китаянка, филиппинка и тайка. Мы не могли общаться — на английском они не говорят. Однако с китаянкой мы смогли подружиться — ходим друг другу в гости, однажды пытались печь блины, общаясь через переводчик в смартфоне.
Я хочу сделать на нашей крыше клуб английского, чтобы язык «прокачать» и подружиться с кем-нибудь. Иногда к нам в гости приходит пара русских рябят с лаборатории, где трудится муж. Иногда приводят с собой кого-нибудь из «внешнего мира». Хотя у нас узкий круг общения. Муж много работает и приходит поздно, мы можем встречаться с людьми только по выходным. Но мы стараемся общаться со всеми, с кем сталкиваемся на улице — это приятно, что нас запоминают, знают в округе, мы здороваемся. Здесь существуют добрые соседские отношения.
Пока что диалог на корейском я поддержать не могу — сложно. Язык нужно заучивать; например, гласных в их алфавите очень много, зато нет букв, к которым мы привыкли — типа «ф» или «ш». Я могу зайти в магазин, сказав «здравствуйте», «спасибо» и «до свидания».
Как-то раз мы покупали обувь в магазине, и продавцы — молодые парни — не смогли ничего подсказать нам на английском, хотя этот язык у них — второй обязательный. Если обратиться к корейцу по-английски — он с трудом ответит. Хотя многие знакомые, которые здесь живут уже много лет, говорят, что им английского хватает «за глаза». Вообще, многие приезжают на заработки в Южную Корею — это жители Узбекистана или Казахстана. Старшее же поколение корейцев хорошо разговаривает по-английски.
Константин: Однажды я был в банке и пытался на английском объяснить работнице, что мне нужно открыть международный счет, но она никак не хотела меня понять. Минут 15 мы «боролись», когда подошел взрослый мужчина и спросил, понимаю ли я по-английски. Узнал, чего я хочу — и за минуту ей всё объяснил на корейском. А затем и мне дал инструкцию, что же делать со счетом дальше.
Я достаточно хорошо понимаю людей, но отвечаю я немного ломано. Иногда делаю грамматические ошибки, но с кем не бывает? В лаборатории одни русские; есть семинары, где мы общаемся на английском.
«Пьют корейцы, кажется, больше, чем русские»
Есть, разумеется, некоторые вещи, которые нас удивили. Например, отношение корейцев к коронавирусу. Все ходят в масках — и в машине едут в них, и в море купаются, и дети поголовно — в масках, они повсюду. Снять их невозможно и даже страшно, потому что камеры на каждом углу.
Сейчас QR-коды (которые подтверждали личность и содержали сведения о прививках) отменили, а время работы заведений постепенно продлили до 23:00. С 1 апреля откроют безвизовый режим с другими странами, так что приехать можно будет легко. Карантин отменили, но тем, кто ставил прививку «Спутником» — он всё равно необходим.
Корейцы преклоняются перед старшим поколением. Здесь есть семь степеней вежливости, и если неправильно обратиться к человеку, который старше тебя по возрасту или званию — это может очень оскорбить. А чем старше человек, тем он важнее.
- Корейцы — очень скромные, с ними не поговоришь на интимные темы — они краснеют, стесняются и сразу убегают. Также они очень терпеливые и сдержанные люди;
- Кажется, они пьют алкоголя больше, чем русские. Проходя мимо заведений, можно увидеть девчонок и мальчишек, которые пьют соджу (традиционный корейский алкогольный напиток) и корейское пиво — сбалтывают всё вместе, выходит что-то вроде нашего «ерша». Встретить пьяного корейца — это нормально;
- Мусор здесь сортируют и перерабатывают. Здесь нельзя просто выкинуть пакет, где хочется — ты платишь за уборку мусора покупкой пакета, и можешь выбросить его только в своем районе;
- В домах нет центрального отопления, но есть теплый пол, на него может потратить много денег, потому что зимой — холодно;
- Константин: Мне не нравятся их прически — они все одинаковые. Я пришел подстригаться (хотя все вокруг говорили, что я тоже стану корейцем после парикмахерской, но решился), а тут один тип причесок — «горшок». Я и ножницами показывал, как нужно сделать, а у мастера рука не поворачивается стричь иначе. Он всю жизнь стрижет корейцев и не может по-другому;
- В Южной Корее сложная банковская система. В России какой ни возьми банк — везде можно отправлять деньги по номеру карты или телефона, придет смс с подтверждением — и ты свободен. А здесь невозможно просто пополнить счет телефона, нужно идти в офис и класть деньги. Перевести по номеру карты — нельзя, а банки работают до 15:30. Чтобы совершить перевод, нужно пройти квест из системы кодов и подтверждений.
Экономика переезда
Дарья: На переезд мы потратили больше миллиона рублей. Эти деньги нужны были, чтобы оформить все документы на нас и кота, приехать и снять квартиру (с залогом в 10 тысяч долларов). Для нас это большие деньги.
Константин: Я получаю зарплату раз в месяц, из этих денег уже вычтен налог на медицинскую страховку и пенсионные. За квартиру мы платим 500 000 вон (~42 490 рублей по курсу на 25 марта, прим. Newslab). Коммуналка зимой обходится дорого из-за теплого пола. Покупать овощи и фрукты в магазине — дорого, как и мясо, зато дешевле обходятся морепродукты и хорошо развита доставка готовой еды. Каждый месяц у нас спокойно уходит около 20 тысяч рублей на срочные нужды — диван, одежду. Мы часто ездим на море — оно близко, но это тоже траты.
Примерно 1 000 000 вон (~84 980 руб.) уходит на бытовые нужды — заплатить за жилье, столько же — на еду, и остальные деньги остаются на личные траты. Мы не шикуем, но живем нормально.
Дарья: Пока не знаем, что делать дальше — надеемся, можно будет продлить визу и остаться здесь. Возможно, переедем куда-нибудь еще. Здесь — комфортно для жизни, чувствуешь себя в безопасности. Всё сделано для людей, для их удобства. Чистые и ухоженные туалеты повсюду — для меня это, если честно, до сих пор шок после России.
Коллеги мужа — ученые, которые хотели забрать свои семьи, уже смогли сделать им визы и купить сюда билеты. Сейчас всё хорошо. Весна, фестиваль сакуры, магнолия цветет... Очень спокойно и красиво.
Анастасия Гнедчик специально для интернет-газеты Newslab,
фотографии предоставлены героями материала
