Сью Таунсенд "Мы с королевой"

Это была Англия, четверг, 9 апреля 1992 года, меньше часа до полуночи, выборы в парламент подходили к концу. Королева Елизавета II отходила ко сну, думая, настанет ли такой день, когда премьер-министр - лидер победившей партии - окажется противником монархии?

Утро принесло подробный ответ на вечерние мысли.
...- А мне положен отдельный дом, или я обязана жить с дочерью и зятем?
Королева-мать одарила Джека своей знаменитой улыбкой, но руки ее, теребившие широкую ярко-голубую юбку, скрутили ткань узлом.
- Вам, как пенсионеру, положен одноэтажный домик. Все граждане нашей страны имеют на это право, и вы тоже.
- Ах, одноэтажный? Прекрасно. Лестницы мне уже не по силам. А прислуга будет жить в доме или отдельно?
Засмеявшись, Джек бросил взгляд на сопровождавших его республиканцев - шесть мужчин и шесть женщин, тщательно отобранных для участия в этой исторической церемонии. Они рассмеялись вместе с Джеком.
- Вы, видимо, не понимаете. Прислуги вообще не будет - ни фрейлин, ни поваров, ни секретарей, ни горничных, ни шоферов.
Он обернулся к королеве:
- Придется вам время от времени захаживать, помогать матушке. Впрочем, ей, возможно, станут возить готовые обеды из столовой.
Услышав это, королева-мать расцвела.
- Значит, я голодать не буду?
- Пока у власти народная республиканская партия, - заявил Джек Баркер, - ни один человек в Британии не будет голодать.

Уверена, противникам монархии доставит большую радость пронаблюдать, как в один момент, с победой республиканской партии на выборах, королевская семья - реально существующая королевская семья - низвергнется со своих Букингемских высот в лондонские трущобы. (Это как если бы Шариковы-Швондеры не рассуждали о метраже, а просто пришли бы и выкинули Преображенского из его квартиры вместе с Зиной и Борменталем ко всем чертям, при этом лишив почтенного мужа всех научных званий и степеней и, заодно, лицензии на оказание медицинских услуг.) Написано так просто и задушевно, что вместо злорадного "Так вам и надо!", вырывается сострадательное "Бедняжки!" Ну только представьте, какое несчастье: из королев - в пенсионерки! Вместо четырехсот тридцати девяти комнат со всеми удобствами - маленький грязный домишко в переулке Ад и не самые изысканные соседи. Муж - в психушке, сын - в тюрьме. Нет денег, нет слуг, нет автомобилей и яхт, нет навыков в пользовании газовым рожком и расстегивании лифчика; наконец, просто голодно!

На самом деле, несмотря на очевидные литературные достоинства книги, я нахожу все это подозрительным. А что если все это хитроумный пиаровский ход? Уж больно ладно у неё все выходит! С этих продуманных англичан станется - какой-нибудь креативный отдел по увеличению популярности членов королевской семьи среди населения Великобритании придумал любопытную идею, реализацию поручили главной англосаксонской юмористке Сью Таунсенд, матери одного из популярнейших литературных персонажей Адриана Моула. Предоставили Сью всю необходимую информацию и заранее снабдили многоразовой индульгенцией по всем случаям некорректного обращения с особами королевской крови. Думаете, неправдоподобно? А, по-моему, вполне. Хитрая мордочка Сью, её ироничная улыбка и озорные "веселые" морщинки вокруг глаз подсказывают, что эта женщина вполне могла бы решиться на подобную авантюру. Чья бы это ни была идея, соответствующим инстанциям следует взять на заметку: публикация "Мы с королевой" действительно всколыхнула в Англии невиданный всплеск патриотизма! Да что там - любой не-британец после знакомства с этим произведением начинает испытывать трогательную симпатию к семейству Елизаветы II, повторюсь, реально существующему королевскому семейству. Так что если это был хитроумный ход - он удался. Кстати, так, для фактажа: если у нас книга была издана в прошлом году, то в Англии она появилась в 1992-м, в год, описываемый в книге, когда все члены королевской семьи ещё были в добром здравии. Какая, однако, смелая женщина, эта Сью Таунсенд!

Впрочем, оставлю свои наговоры на Сью, которая уже четверть века назад была объявлена классиком. Все-таки у неё получилось очень любопытное произведение. Я не сказала бы, что оно "заставляет неприлично громко смеяться", как заметили в Sunday Telegraph; меня "Мы с королевой" скорее сподвигало на грустную улыбку. Чего стоит одно грустное откровение, которое писательница вложила в уста принца Чарльза: "Мамочка, на самом деле ад - это люди". Кстати, надо отметить, что перо Таунсенд с разной степенью пристрастности прошлось по венценосным особам. И если английская королева, принц Чарльз и принцесса Анна действительно вызывают расположение, то принцесса Маргарита и принц Филипп получились гаденькими и противными, и особенно досталось любимице народной Диане: Сью нарисовала её совершеннейшей пустоголовой дурищей, обеспокоенной только собственным гардеробом. Лично она с ними знакома, что ли?

Елизавета Калитина