Телефонный звонок. В трубке – энергичный мужской голос: «Здравствуйте, с вами говорит изменник и предатель родины Владимир Резун. Я звоню из Великобритании. Получил ваше письмо. И готов ответить на любые вопросы».

Читатели разных стран знают его как Виктора Суворова – автора романов «Ледокол», «Аквариум», «День М», «Очищение». Для сотрудников ГРУ Владимир Резун – бывший коллега, сбежавший на Запад в июне 1978 года. Укрывшись в Великобритании, Резун заочно получил в СССР приговор «высшая мера» и громкое клеймо «предатель Родины». В 1989 году в свет выходит его роман-бомба «Ледокол», в котором Резун-Суворов выдвигает свою версию истории Великой Отечественной войны. С тех пор имя Суворова на устах. В России издатели долго шарахались от «Ледокола», как от прокаженного. И не зря: первый издатель Сергей Дубов вскоре после выхода романа был убит. Идею «Ледокола» сочли крамольной даже за рубежом. В Англии тираж был почти сразу изъят из продажи. Теперь эту книгу можно купить на английском языке разве что в интернет-магазине Amazon. Цена колеблется от 250 до 1000 долларов за экземпляр. С тех пор из-под пера Суворова вышло 15 книг. Почти все стали бестселлерами. Противники теорий Суворова яростно клеймят его творчество. В Интернете легко найти внушительный список антисуворовских книг и статей. Между тем почтовый и электронный ящики писателя ломятся от писем поклонников. Суворов-Резун стал тем самым ледоколом, который взломал лед равнодушия российского общества к собственной истории.

– Владимир Богданович, за границей роль СССР в победе над гитлеровской Германией стремятся свести к минимуму. Чем объяснить эту предвзятость?

– Историю войны преподают здесь чудовищным образом! Опишу для примера один британский учебник. Толстая книга о Второй мировой: на роль СССР отведена одна страница! Одна, и какая! Нарисован Сталин, стоящий у глобуса. Это Никита Сергеевич рассказал в свое время всему миру, что Сталин был дурак, кретин и руководил войной по глобусу. Полная чушь! Но эта легенда была радостно подхвачена и получила мощное распространение на Западе. И вот британцы в учебнике рисуют Сталина у глобуса (фотографии-то такой нет и быть не могло!), а под рисунком дают строк тридцать о том, как СССР участвовал. Я тут недавно узнал, что на заключительном этапе войны в 1945 году кто, вы думаете, объявил войну Германии? Афганистан! Так вот в английском учебнике роль СССР оказалась сравнима с ролью Афганистана.

Когда я читаю зарубежную литературу о войне, мне хочется материться. Но тем не менее считаю, авторы не виноваты. Они просто с удовольствием повторяют ту чушь, которую пишут наши родные военные историки. Какой-то кретин объявил всему миру, что 73 процента советских танков требовали ремонта, что армия была обезглавлена и ни на что не способна. Если бы мы сами не назвали свои военные самолеты гробами, на это никто бы здесь не решился. Коммунистическая историография нашла на Западе верных союзников. И то, что делаю я – смываю грязь и ложь с нашей истории, с нашего народа. Идеи всех моих книг можно выразить одним предложением: не глупее вас, господа!

Я ничего не выдумываю

– Почему же в нашей стране до сих пор не написана честная история войны? Все, что вышло из-под пера советских историков, не выдерживает никакой критики.

– Я вам отвечу, но предупреждаю: ни одна газета это не опубликует. Семьдесят лет во главе нашего государства стояли бандиты, которые относились к нам, к народу, как к скоту. Мы стояли в очередях, они кормились в спецраспределителях. Это была расистская власть. Помните, рядом с Кремлем была гостиница «Россия»? Русских туда не пускали, потому что они русские. Вы можете себе представить, что в Америке американцу сказали бы: куда ты лезешь, сиволапый, это отель только для французов?! Советская власть совершала преступления против своего народа. И не было «некоторых перегибов и ошибок», как нам сейчас говорят. Вся эта власть была одной большой ошибкой! За все 70 лет была только одна ситуация, когда власть, ее сатрапы и народ выступили единым фронтом – война. И этот миф, этот последний мостик, который связывает власть и народ, рухнет, если мы напишем о войне правду. Если скажем, что именно советское правительство привело к власти Гитлера. Что именно СССР планировал агрессию – наступательную войну в Европе. И мы бы сами напали на Германию, если бы Гитлер нас не опередил. Мой отец воевал за свою Родину, а власть воевала, чтобы сохранить на этой Родине рабство – колхозное ярмо. Ведь у колхозников не было даже паспортов, они не были гражданами своего государства! Победа в войне была для власти победой над своим народом.

– Ваша книга «Ледокол» вызывает неоднозначную реакцию в русском обществе. Мы всегда считали, что эта война для нас была справедливой, на нас напали – мы защищались. И вдруг кто-то заявляет, что мы сами не стали агрессорами только по стечению обстоятельств…

– Когда я в своих книгах «Ледокол», «День М», «Последняя республика» доказываю, что СССР готовился напасть на Гитлера, я тем самым говорю, что мы – хорошие люди. Надо было гитлеровскую гадину душить. А все мои критики, включая президентов, министров, академиков, кричат: нет, мы нападать на Германию не собирались! Тем самым они говорят, что стали антифашистами поневоле. Если бы Гитлер в июне 1941 года не напал первым, то они так и оставались бы его союзниками, то есть – гитлеровцами. То, что говорят мои оппоненты – это аморально. А то, что говорю я – что мы хотели от Гитлера отойти и нанести ему удар – это защита моего народа.

– Вас часто сравнивают с тем самым мальчиком из сказки Андерсена, который крикнул: «А король-то голый!». Идея «Ледокола» кажется настолько простой, что удивляешься, почему раньше до нее никто не додумался?

– У каждого автора существует своя, совершенно звериная авторская ревность. Я чувствовал, что если до публикации книга кому-то попадет в руки, он может ухватить идею и развить. Фактов и доказательств-то огромное количество! «Ледокол» был закончен в 1985 году. Московские издатели вроде бы взяли, но стали тянуть – боялись публиковать. Впервые «Ледокол» вышел на немецком, затем на французском и английском языках. Наконец, в России нашелся издатель – Сергей Дубов, который взялся и напечатал пробный тираж «Ледокола» – 320 тысяч экземпляров. Второй тираж был уже миллионный.

Не могу удержаться

– Купить эту книгу на русском языке несложно. А вот на английском – не достать…

– Здесь, в Англии, «Ледокол» задавили сразу после выхода. Практически весь тираж был изъят. Кто-то успел купить, конечно. И если вы посмотрите цены в интернет-магазине Amazon, то самый дешевый «Ледокол» на английском языке стоит 278 долларов 99 центов. Я позвонил в Amazon, спрашиваю: «Почему такая смешная цена?». Мне говорят: «Книга прошла через сотни рук, сильно потрепана, кто же за нее даст хорошую цену?». Средняя цена за «Ледокол» в хорошем состоянии – 400–500 долларов. Недавно в Лондоне продали экземпляр за 810 фунтов.

– Когда вы писали «Ледокол», у вас не было возможности работать в архивах. Почему сейчас, когда ситуация изменилась, вы по-прежнему избегаете ссылок на секретные документы?

– Ссылка на архивы снижает уровень достоверности книги. Любой секретный документ можно подвергнуть сомнению. Я беру информацию из открытых источников и показываю: все лежит на поверхности! В этом смысле мой учитель – Абдурахман Авторханов. Вскоре после побега я увидел в Лондоне его книгу «Загадка смерти Сталина». Я страшно возмутился: «Какая, к чертям, загадка?!». Купил. И просто врубился в эту книгу! Авторханов цитировал открытые материалы и тут же в скобках давал ссылку на источник. Это было нарушением норм: ссылки принято давать после текста. Но пока заглянешь в конец книги, потеряешь нить рассказа. Я перенял метод Авторханова. Вот эпиграф к моей новой книге – цитата из речи министра обороны РФ Сергея Иванова: «Это даже не математика, это – арифметика!». И тут же ссылка – «Красная звезда», 4 марта 2005 года. Любой может открыть и проверить.

– Характеризуя некоторых героев своих книг, вы не стесняетесь в выражениях: мерзавец, мразь – это еще не самые сильные эпитеты. В «Освободителе» Ленин у вас «отпетый вражина», Брежнев – «вершина зловонной кучки человеческих отбросов». Зачем вы так ругаетесь? На вас не подавали в суд потомки того же Жукова, Тухачевского, Блюхера?

– Наследники генерал-лейтенанта Телегина очень грозились подать на меня в суд. Телегин был членом военного совета, то есть партийный надзирала над Жуковым. Я писал о том, как он воровал и прочее… Я говорю этим наследникам: ребята, с заочным приговором «высшая мера» мне не страшно отвечать ни перед каким судом. Но главное – я ничего не придумывал! Все, что написано про воровство генерал-лейтенанта Телегина – это цитаты из документов. А то, что у меня проскакивают нелицеприятные эпитеты… Знаете, я сам себя стараюсь сдерживать. И перед тем как публиковать книгу, несу ее Леониду Владимирову. Он журналист, много лет ведет вместе с Севой Новгородцевым программу «Севаоборот» на Би-би-си. Даю Леониду Владимировичу рукопись, красный карандаш и говорю: «Черкай беспощадно. Я себя удержать не могу». Он вычеркивает все места, где меня «несет» – полкниги. Вы уже читаете остаток, который значительно мягче оригинала.

За идеи сейчас не убивают

– Роман «Аквариум» нравится многим, даже противникам ваших исторических теорий. И всех читателей интересует вопрос: что в романе правда, а что – художественный вымысел? Например, в самом начале книги сцена, как в застенках ГРУ на глазах главного героя сжигают человека заживо…

– Я отвечу на этот вопрос так: представьте себя на месте человека, который сидит в Центральном Комитете и отвечает лично за всех агентов КГБ и ГРУ, выходящих за рубеж. К примеру, это десять тысяч человек. Неглупые ребята, каждый из которых может продать на Запад информацию и жить безбедно. Кроме того, они работают с большими деньгами. Сколько информатор потребует за какую-нибудь технологию, столько я в чемоданчике и принесу. В Женеве у нас крутились совершенно невероятные деньги – львиная доля того, что СССР накручивал на нефти, шло на шпионаж. Итак, у вас в подчинении десять тысяч мужиков с деньгами и секретами. Если один убежит, вам дадут по шапке. Если убегут двое – вас снимут с работы. Как, на какой цепи их удержать? При Сталине брали заложников: я убежал – расстреливают родителей. Вы заложников брать не можете, потому что у вельмож из ЦК детки живут за рубежом. Возьмешь заложника у такого рабоче-крестьянского парня, как я, он ответит симметрично. Купить вы меня тоже не можете: машина «Жигули»? Двухкомнатная квартира в Чертанове? Но за границей дадут больше! Идеология тоже не действовала. Никто из нас не верил в коммунизм.

Держали нас страхом. Каждого пугали в индивидуальном порядке: рано или поздно мы тебя найдем, и будет тебе очень нехорошо… Уверяю, что пугали меня вполне профессионально. Кто из читателей «Аквариума» найдет другой способ удержать агентов, пусть считает, что написанное – выдумка. В «Аквариуме» изменены имена, даты, Женеву, где я работал на самом деле, я превратил в Вену. Но атмосферу той жизни и работы я старался передать как можно четче.

– После «Аквариума» поневоле становишься мнительным. Везде, особенно здесь, за границей, мерещатся агенты ГРУ, ФСБ. Сейчас иммигрантов гораздо больше, чем при советской власти, за всеми не уследишь. И тем не менее как-то следят, прослушивают?

– На мой взгляд, нет. Сейчас идет такая работа – каждый гребет под себя. В нынешней ситуации каждый офицер ГРУ или ФСБ знает: когда кончится его срок, наступит нищенская жизнь на пенсии. Поэтому спецслужбы занимаются сами собой. Если следят, то это чьи-то финансовые интересы: кто-то куда-то вложил деньги. Если кого убивают – как весной в Москве генерал-полковника ФСБ, – то за деньги. За идеи сейчас не убивают. Как говорят русские: получил дедка по репке за бабки.

– На вас в Союзе висел приговор «высшая мера» за измену Родине. Когда вы убежали в Великобританию, вашей жене Татьяне было 26 лет и на руках двое маленьких детей. Как вы пережили первые годы, когда за вами охотились?

– Для нас это было очень тяжелое время. Страшное время. Не дай Бог кому-то через это пройти. Но мы с Таней держались вместе. Для меня работа была спасением, убежищем. А на ней было все хозяйство, дети. Нужно у нее спросить, как она пережила эти годы. Но Татьяна никогда, никому не дает интервью! И считает, что я тоже должен молчать, а если хочу что-то сказать, я должен написать книгу. Мы с Татьяной вместе уже 34 года. Она у меня теперь Т-34 – самый надежный в мире танк.

Я работал над книгами и день, и ночь. А детей нужно было возить в школу на машине. Таня просила меня, а мне все некогда – работа, работа, работа… Но я дал слово, что однажды детей в школу все-таки отвезу. И вот как-то утром я сказал: «Таня, сегодня я повезу детей». А она ответила: «Сегодня не надо». Почему? Да потому, что они школу окончили, и мало того, окончили университет. Шутки шутками, но дело обстояло примерно так. Я и не видел, как дети выросли.

– Как вы думаете, а сейчас спецслужбы держат вас на контроле, телефоны прослушивают?

– Ну и пусть прослушивают. Але, ребята, привет там! (Смеется.). Нет, зачем им за мной следить? Пишу я новую книгу – что из этого? Пятнадцать написал, сейчас пишу шестнадцатую. Знаете, после того, как вышел «Ледокол», я почувствовал себя совершенно свободным человеком! Я считаю, что в спецслужбах работают умные люди. И после «Ледокола» «мочить меня в сортире» им стало очень невыгодно. Потому что это было бы признанием моей правоты. Представляете, какую рекламу они сделали бы моим книгам!

Блудный сын Украины

– В России идут бурные дебаты по поводу установки памятника Сталину. Вы «за» или «против»?

– Сейчас существует чудовищная несправедливость: заместителю Верховного Главнокомандующего Георгию Жукову наставлено в России огромное количество памятников. А самому Верховному Главнокомандующему памятников нет. Мне говорят: Сталин – палач, уничтожил кучу народа и прочее… Я говорю: товарищи, Жуков кровавый палач не меньше Сталина! В своей новой книге «Беру свои слова обратно» я привожу статистику: сколько Жуков перестрелял людей за три месяца. Никакой Берия, никакой Ежов и Ягода не могут сравниться с Жуковым в кровожадности. Или давайте снимать памятники Жукову, или давайте ставить Сталину. Нужно как-то определиться. С другой стороны, наполеоновские войны представить без Наполеона нельзя. Почему же мы пишем историю войны, а Сталина в ней нет?

– Прибалтийские страны требуют от России взять на себя ответственность за пакт Молотова – Риббентропа, признать оккупацию Прибалтики и Польши. Как вы относитесь к этим заявлениям?

– Я стараюсь в любой ситуации вникнуть в аргумент своего оппонента. И тут, думаю, мы должны принять аргументы эстонцев, латышей и литовцев. Красная Армия пришла на территорию Прибалтики как оккупант. Говорят, что Советский Союз хотел защитить себя от Гитлера. Но если так, то после окончания войны мы должны были из Прибалтики уйти! Вместо этого советская власть принялась истреблять там интеллигенцию, устраивать чистки в армии, организовывать колхозы, трудолюбивых людей загонять в Сибирь. И если посмотреть сегодня на жизненный уровень прибалтийских стран и сравнить с уровнем Швеции, Норвегии, Финляндии, то сравнение будет не в пользу Прибалтики. Мы искусственно задержали их развитие. Согласитесь – радоваться им нечего. Почему, если Гитлер захватывает Норвегию, это называется агрессия, а если СССР нападает на Финляндию, мы говорим, что это – освободительная война? Я считаю, что пакт Молотова – Риббентропа был преступным. И если мы не признаем преступность действий советского правительства, то у нас ничего хорошего не будет ни с нашими соседями, ни в самой нашей стране. Роковая ошибка была допущена российским руководством в 1991 году, когда Россию объявили преемницей СССР. Советский режим истребил десятки миллионов людей, и больше всего досталось самим русским. И если бы русские сказали в 1991 году: мы не хотим иметь ничего общего с этим преступным режимом, мы сами – жертвы, мы находились под советской оккупацией, – то сейчас Россия не несла бы ответственность за действия интернациональной банды, которая сидела в Кремле. Нужно или признавать преступления режима, или порвать с ним.

– Владимир Богданович, вы чувствуйте свою популярность?

– Мне немножко жаль того времени, когда меня никто не знал, я день и ночь сидел и писал свои книжки. Теперь я на разрыв: поездки, лекции, тысячи писем, встречи с читателями. То, что люди меня узнают и любят – безумно приятно. Мы приехали с Танечкой в Америку, идем по Брайтон-бич. Видим – украинский ресторанчик «Глечик». Разве ж можно пройти мимо? Нас там сразу узнали. Владелец ресторана звонит своему компаньону: «Бросай все, лети сюда, тут Суворов приехал!». Стол ломился: все домашнее, вкусное! Хотел расплатиться – не дали, за руки схватили: «Да ты что?!». Постановили так: как только я в Нью-Йорк приезжаю, сразу в «Глечик», а уж потом – по делам. В Польше меня любят – я говорю это, не стесняясь. В Болгарии есть клуб любителей Суворова, в Англии у меня много друзей, я частый гость в программе «Севаоборот» на Би-би-си.

– Вы следите за событиями в России, на своей родине – Украине?

– Конечно. Вот 20 апреля Верховная Рада Украины рассматривала вопрос: предоставлять ли мне гарантии безопасности в случае приезда на родину? Порешили: кто изменил СССР, тот изменил присяге, и таким гадам на Украине места нет. Братцы-товарищи, я первым вышел из состава СССР – вы последовали за мной. Я вступил в НАТО, в мировое экономическое сообщество. Я совершил отвратительный поступок, за это вешать надо! Но вы-то чего за мной идете?! Мне нет места на Украине. Ну, а вам как?! Знаете, 118 депутатов Рады голосовали за меня. Я горжусь, что нашлось больше ста человек в парламенте, которые меня помнят и ценят. И считают, что я хоть и блудный сын Украины, но все-таки сын.

– Говорят, ваши дети под чужими именами побывали на Украине. Это правда? Может быть, вы тоже тайно ездите на родину?

– На этот вопрос я не отвечу ни да, ни нет. Детей моих туда тянет, особенно сына. Но мы их сдерживаем, считаем, что время еще не пришло.

Алла Путинцева, Париж
Фото из архива Виктора Суворова