Свое смешное имя - Банана - писательница, можно сказать, подобрала в ресторане. В свое время она работала в токийском ресторане, и именно там она впервые увидела цветы банана, которые поразили её своим ярким экзотичным видом настолько, что она решила сделать их своим символом, и взяла псевдоним "Банана". Менее романтичные люди верят, что у этого псевдонима другая история, что смешное имя Банана несет в себе куда более серьезную (или стебную, кому как) смысловую нагрузку, напоминая людям о японском поэте Мацуо Басё, чье имя означает "банановое дерево". Впрочем, это детали; главное - что есть у страны восходящего солнца такая вот Банана Ёсимото, которую называют "надеждой Японии на XXI век". Почему - мне остается только догадываться: написанные ею вещички, милые и славные, в сущности, обычная женская лирика. Ладно, пусть не обычная, а оттененная восточным колоритом, - впрочем, и восточного здесь не так уж много, разве что еда и имена главных героев. В остальном же темы интернациональны: приятие и осознание любви, смерть близких, словом, и чувствует, и пишет Банана то же, что могла бы чувствовать, и о чем могла бы писать, наверное, любая женщина любой страны. Любой, но видимо, как раз не Японии - для рассудочной, пронизанной традициями (а любая традиция, на мой взгляд, подавление искренности, подмена реальных эмоций на те, что приличествуют моменту) страны, чувствительная, эмоциональная женщина, к тому же умеющая и не боящаяся выложить свои переживания на бумагу - скорее исключение, чем правило. Видимо, поэтому Банана - "надежда Японии". Госпожу Ёсимото много читают на родине и всячески награждают: её дебютная книга отмечена премией министра культуры Японии, а также дважды писательница удостаивалась известнейшей премии Акутагавы (возможно, вы слышали о существующем в Японии разделении литературы на "чистую", то есть серьезную и высокую, и "нечистую", то есть массовую и развлекательную; премия Акутагавы как раз для "чистой").
Почему вдруг женская лирика отнесена в разряд серьезной "чистой" литературы? Во-первых, пусть это и женский роман, но не типичный, где "его крепкие бедра сводили её с ума", а, как я уже говорила, лиричный, нежный, опирающийся на переживания души, не тела. А во-вторых, как подмечают многие востоковеды, в последнее время грань между "чистой" и "нечистой" литературой размывается, и появляются произведения, которые по некоторым признакам можно отнести и к той, и к другой разновидности. Мураками и Есимото, двух самых читаемых сейчас в Японии писателя, как раз относят к этой "промежуточной" литературе: с одной стороны, легкий стиль и гигантские тиражи, с другой, интеллектуальность и недостаточный для "легкой" литературы набор приемов.
"Больше всего на свете я люблю кухни. Если это кухня, - место, где готовят пищу, - где и какой бы она ни была, мне все едино. Конечно, лучше, когда она функциональна и ею удобно пользоваться. Хорошо, когда под рукой всегда есть несколько сухих чистых салфеток, а свет отражается в белом кафеле.
Но даже если кухни ужасно грязные, я все равно их люблю. По полу могут быть разбросаны очистки от овощей, подошвы шлепанцев становятся черными - но такие кухни мне кажутся до странного просторными. Там может громоздиться холодильник, в котором столько продуктов, что хватит на всю зиму, и я прижимаюсь щекой к его серебряной дверце. И когда я вдруг поднимаю взгляд от забрызганных жиром газовых горелок, проржавевших кухонных ножей, то вижу, как за окном грустно сияют холодные звезды".
У Есимото мало действия как такового; и "Кухня", и "Тень при лунном свете", даже когда там что-то происходит, остается медитативным ощупыванием внутреннего мира главных героев: что я чувствую так? А вот так? Все скромно, все в рамках приличий, и даже если "она" внезапно оказывает "он", границ приличия это не нарушает. Это в следующей своей книге, сборнике рассказов "Ящерица", у Бананы будут бомжи, лесбиянки, похмелье и групповуха, а пока все спокойно: кухни, удобные для сна (и только!) диваны, еда (подробно), брелоки-колокольчики, утренние пробежки, таинственные незнакомки, прощальные письма. Все призрачно и печально. Девушкам бледным со взором горящим - самое то.
Елизавета Калитина
