Храни нас боже от той демократии, которая описывается в учебниках. От строя, при котором все собираются и решают вопросы, связанные со всеми. По принципу «один человек – один голос». Такого идеального безумия в мировой истории, к счастью, не было никогда.

Элита по нужде

Два крамольных тезиса – соберем в один. Вопиющее несовершенство такого устройства полностью искупается его невозможностью. Начнем по порядку. Почему несовершенство? Потому что завод, которым управляют рабочие, не многим логичнее школы, которой управляют ученики. Индустриальное общество – а ничего постиндустриального человечество толком еще не удумало – стоит на разделении труда. Не бывает так, что до обеда мужик пашет у конвейера, а после обеда садится за стол и «оптимизирует финансовые потоки», «бюджетирует общественные связи» и т. п. Если будет так, то рабочим будет хуже.

Усилим пример. Вот сто человек, поставленные в тяжелые условия. В них надо много и тяжело пахать и надо еще думать. «Все пашем и думаем по два часа в день» – так невозможно. Невозможно выпить литр водки, после чего подумать по-трезвому. Невозможно отпахать 10 часов изнурительного, рутинного, исполнительского труда – после чего подумать вообще. Увы. Лучшее, что может сделать наше сообщество в 100 человек, – выбрать себе 10 человек «бездельников», которые вообще не будут работать. Они будут управлять, а все их будут кормить.

По какому принципу делить? По любому. Самый худший принцип разделения – тянем ли спички, деремся ли на кулаках – лучше его отсутствия. Лучше и для 90 людей, выпадающих в трудящихся. Увы. Никаких управленческих решений, тем более в масштабах страны, население индустриального общества принимать не может. То есть «власть народа» в буквальном понимании не приключалась нигде на земле… Ни в СССР, ни в США, ни здесь и сейчас. Позвольте, а что тогда появилось под именем демократии? пару сотен лет назад? В проекте модерна писанное, в буржуазных революциях явленное? Появилась гуманная и эффективная вещь.

«Народная меритократия»

Строй, который возникает как либеральная демократия, несет в себе две реальных задумки: ротация элит и обратная связь с элитами. «Равных политических прав для каждого» каждый не получает. Политиками становятся не потому, что тебя куда-то двинул народ, а потому, что тебя, маленького политика, взяли в свою компанию большие политики. По неким критериям, которые у них приняты. В любой стране мира так, не надо кивать на Россию и «бархатный путинизм». Такое политическое неравноправие – следствие экономического. Формально у каждого избирателя его почетный избирательский голос, но выборную процедуру контролирует держатель ресурса. А ресурсами будут капиталы, технологии и уже готовая власть. Тогда буржуазная демократия – пустой звук? Не пустой. Уже сказано, что есть два момента. Вертикальная мобильность – во-первых. То есть общество не сословно, и выходец из народа – если сильно надо и действует правильно – войдет в политический класс. Это первое. А второе: управляет меньшинство большинством, но в управлении учитывается большинство… Рабовладелец не имеет никаких обязательств перед рабом. Монарх и дворяне ничего не должны крепостным. В «демократии» должны. Если жизнь большинства ухудшается, элитное меньшинство летит с ветерком… На его место приходит – не народ, ясен пень. Другое элитное меньшинство. Которое лучше учтет народ. Механизм такого кувырка и есть, по сути, вся «демократия».

Заметим, что здесь важна не столько воля народа, сколько воля держателей выборного ресурса. Если «режим» отвратен в глазах населения, его дешевле поменять, чем поддерживать. И меняют. Можно назвать такой строй народной меритократией. Ну или дальше называть демократией – по привычке. Просто помня, что это такое.

В таком смысле СССР – нормальная демократия. Даже лучше среднего. Вертикальная мобильность – самая высокая в мире. Мы же помним, из каких семей выходили генсеки. «Ответственность элит»? Каждое десятилетие уровень жизни рос. Потом пару десятилетий застоя, и про коммунизм стали травить анекдоты. Потом кризис, жить стало чуть похуже, и СССР исчез. Это ли не обратная связь? Правда, механизмы какие-то странные. Но ведь работало же?

Каждый за себя

Что сейчас? И в мире, и в России? Модерн умирает, и его демократия, увы, тоже того. Дышит, но не сильно убедительно. Вот мы сказали – обратная связь и ротация. Два признака. И с обоими как-то мутно. При строе, который мы описали, Ельцин не мог стать президентом в 1996 году. В начале 1996 года россияне полагали его черт знает кем, к концу года – тоже. Ничего иррационального в поведении россиян не было, европеец судил бы также: за первый ельцинский срок большая часть страны стала жить хуже. Тут сложно понять, чего хотелось больше – «порядка» или «социализма». Но во второй тур выборов должны были идти Зюганов и Лебедь. А вот Сталин, кстати, вздумай он с дури устроить себе народные выборы, собрал бы себе урожай доверия без напряга, его поддерживали фоново. И Лукашенко – тоже. В этом смысле Сталин и Лукашенко – демократичные лидеры, а Ельцин в 1996 году – нет. В том именно понимании демократии, которое несли буржуазно-демократические европейские революции.

Чего же тогда Ельцин? А это уже постмодерн. Это ситуация, когда рушится обратная связь. Устойчивость элит все меньше связана с состоянием общества. Во всем мире так. Глобализация убирает национальное государство, а «демократия» была в нем. Электорат выносят на помойку истории. Кто-то по-прежнему решает за всех, но обратной связи не видно. Что до ротации, то из грязи в князи все еще можно. Тут вопрос скорее селекции. Кого нужно. Модернистский проект, например, нуждался в ученых. Постмодерну они по фигу.

Чего хочется? Как минимум – сохранить «народную меритократию». А если помечтать… Идеальной-то демократии хочется меньше всего. Не надо, чтобы все решали за всех. Ад получится. Хочется суверенности, чтобы каждый решал за себя. Но уже совсем другая история. Где, например, должна умереть такая штука, как экономика. А что? В романах братьев Стругацких экономики нет, и ничего.

Александр Силаев, "Вечерний Красноярск"