Глупо спорить с претензиями к двум мэрам.
Но ведь справедливо и то, что города при Лужкове и Пимашкове стали заметно чище. В парках появились скамейки, а на дорогах кое-где возник асфальт. Строились детские городки и дома, центральные улицы приобретали человеческий вид, а общественный транспорт перестал ассоциироваться исключительно с гробами на колесах...
Странно было бы, если бы при таких деньгах, это все не делалось, — говорит одна моя знакомая. И многие другие говорят что-то в этом же духе. Мол, это не стройки, а сплошное воровство. Это не ремонт дорог, а одна коррупция. И это не культура и не архитектура. Потому что художник Шилов или фонтан «Реки Сибири» к ним не относятся.
Дорогие мои. Достаточно хоть немного попутешествовать по стране Россия, чтобы понять — здесь может ничего не делаться при любых деньгах. И это еще не «воруют», потому что «воруют» — это когда с деньгами скрылись в неизвестном направлении, и на стройплощадке только ветер шевелит трубой парового отопления. А про культуру — ну так извините, милые. Города хотели мэров-завхозов. Да что там хотели — требовали. И мэры пришли. Сейчас уже не у всех срабатывает память, но в конце 90-х горожане по этому поводу ликовали. Москву и Красноярск начали убирать, причесывать и вообще — у них «появился хозяин». Во всех значениях этого словосочетания. А то, что завхозы не очень различают художников Мо(а)не и предпочитают им обоим ксерокопию «Утра в Сосновом бору», так это и не удивительно. У них в биографии места не остается под эти глупости. Некогда было изучать область применения вилки с двумя зубьями, надо было конюшни чистить. Наши, кстати, общие конюшни...
Теперь один мэр ушел, а другой пока остался. Я не знаю, надолго ли. По-моему, он уже порядком подустал, но руководители такого типа сами не уходят. Бывает, их уносят из кабинета. Или пробуют отпихнуть от власти локтями.
Однако пока это история с открытым финалом. Причем, как для Москвы, так и для Красноярска.
Дмитрий Захаров
