Спектакль «Ох, уж эти жены…», поставленный Аллой Васильевой по рассказам Чехова, с успехом идет в Красноярском TЮЗе не первый год. Это лирически-сатирическая зарисовка на тему семейных отношений, которая обернута в мелодии популярных русских романсов и упакована в пространство камерной сцены. Tакой букет, казалось бы, по умолчанию должен быть, как минимум, элегантен. Но не все так просто.
Перед режиссером, вознамерившимся поставить классический текст, неизбежно встает проблема подбора новых выразительных средств. Малые формы толковать и проще, и сложнее – с одной стороны, за ними может не тянуться большой сценической традиции (как, например, за условной «Чайкой»), с другой – невелик простор для развертывания характеров: сложный интерпретационный ряд легко может разорвать лаконичные художественные образы в клочья. Tогда небольшие новеллы объединяют общей концепцией, получая спектакль цельный, вместительный - но неизбежно синтетический.
Есть другая ситуация – когда у режиссера возникает некий замысел, для воплощения которого он планирует привлечь что-то из классики. «Что-то» - понятие здесь намеренно неопределенное – в разнотравье магистральных сюжетов и архетипичных персонажей на роль средства, более-менее полно подходящего для иллюстрации режиссерской задумки, всегда могут претендовать несколько произведений. Столкнувшись же с проблемой интерпретации, он иногда решает её вышеупомянутым способом, связав вместе несколько небольших историй.
«Беззащитное существо», «Хористка», «Невидимые миру слезы» и прочие чеховские рассказы хорошо знакомы любому школьнику, а идея, положенная в основу спектакля – любому семейному человеку. Однако, если творчество Чехова, безусловно, может ассоциироваться с русскими романсами, то скорее это относится к «Вишневому саду» или «Иванову», нежели чем к сатирическим этюдам о мелкозернистом чиновничестве. В результате, когда заунывное «Ямщик, не гони лошадей» предваряет веселую повесть, интонация текста вступает в явное противоречие с партитурой. Скаредные жены, узколобые мужья, пугливые любовники, бюрократия и военщина, которые переносятся из кабинетов и плацев на брачное ложе – вся эта нелепая, комичная палитра никак не соотносится с рокочущим гулом романса «Очи черные», который напевает очередной персонаж. Скорее уж такому фону соответствует разухабистый (и довольно-таки надоедливый) канкан, сопровождающий одну из повестей. Отсюда и актеры то комикуют, то разыгрывают шекспировские страсти. При интересной задумке у спектакля нет настроения – это как букет, не обладающий ароматом.
Хотелось бы отметить еще один нюанс – в камерных музыкальных постановках естественным образом повышаются требования не только к личности актера, но и к его вокальному мастерству. Если голосовые достоинства Анатолия Кобелькова нам хорошо известны, то остальные исполнители такими талантами, к сожалению, не обладают. Это особенно бросается в глаза из-за того, что некоторые песни исполняются целиком - некоторое излишество для короткого одноактного спектакля.
