— Вениамин меня зовут. Володя.
— В какой раз ты здесь, Володя?
— Не-е, не в первый. И, дай Бог, не в последний.
— И что вы делаете целый день? Здесь, в камере?
— А вот вообще ничего не делаем. Карты запрещены, лет двадцать уже не играем. Телевизор бы сюда...
Блатная романтика, ты ли это? В изоляторе стоит специфический запах, в камерах по три «шконаря», окно под потолком, через которое и так ничего не видно, а тут еще двойная решетка. Стол, раковина и санузел «с элементами приватности». Всё.
Заглянули и мы в одну из камер. К счастью, дверь за нами оставили открытой.
Следственные действия проводятся в специальных кабинетах при весьма стесненных для обитателей изолятора обстоятельствах: там можно только сидеть. Там же с ними работают и адвокаты. Кабинеты оборудованы прямыми телефонами для связи с дежурной частью и тревожными кнопками.
Места для прогулок в ИВС не предусмотрено — контингент дышит свежим воздухом только во время следственных экспериментов на местах совершенных преступлений.
А вот комната для свиданий. Разговор — только через стекло и по телефону. Кроме решетки, подозреваемый-обвиняемый сидит еще и за глухой дверью, чтобы не передал или не получил чего-нибудь незаконного от визитеров.
За беседой не только наблюдает сотрудник, она еще и прослушивается. Если кто-то начнет говорить на непонятном для полицейских языке, свидание прекращается.
В каждой камере установлена система видеонаблюдения, и дежурные круглосуточно смотрят реалити-шоу о жизни подопечных. Кажется, в основном они лежат — делать-то больше нечего. Или неохота.
В общем, крайне советуем вести себя порядочно и держаться подальше от этих мест. Вениамин был прав — делать вам там совершенно нечего.
Григорий Денисенко специально для интернет-газеты Newslab.ru
