Cкрипачка, лауреат международных конкурсов, солистка Московской филармонии.
Молодую московскую скрипачку Алену Баеву в прессе иногда называют «нашей Ванессой Мэй». То ли в силу яркой восточной внешности, то ли – за особенную эмоциональность игры. Но, пожалуй, на этом их общность исчерпывается. Красноярцы сами могли сравнить: столичная знаменитость, лауреат престижных международных конкурсов уже дважды выступала в нашем городе по приглашению Красноярского симфонического оркестра.
Алена, как воспринимаете подобные эпитеты?
О, Господи, как я могу их воспринимать?! (Смеется.) Это несерьезно. Меня такие эксперименты не трогают – чистая коммерция и к искусству она не имеет никакого отношения. Шоу с использованием скрипки, не более того. А игра самой Ванессы откровенно слабая, я слушала ее сольные записи. Впрочем, каждому свое, я никого не осуждаю.
Но кроме классики еще какими-то музыкальными направлениями интересуетесь?
Очень люблю джаз, бразильскую музыку – самбу, боссанову, все эти знойные мелодии… Восхищаюсь умением джазовых музыкантов импровизировать – без нот, такое ощущение, что пальцы у них сами знают, что делать! Что касается классики, то переслушала, конечно, очень многое. Но как исполнитель люблю открывать для себя что-то новое, играть «незаезженные» произведения. Например, Испанская симфония Лало (прозвучала на концерте в Красноярске – Е.К.) – она такая самобытная, состоит из танцев, все в ней пронизано испанскими ритмами, жгучей страстью.
У вас обширный репертуар?
Довольно обширный – я быстро учу новые произведения. И мне не приходится сейчас много заниматься. Во многом благодаря крепкой базе, наработанной еще в детстве. Плюс природная лень – жаль тратить по шесть часов в день на поддержание формы. (Улыбается.) Поэтому стараюсь за короткий срок сделать как можно больше. Вообще, у меня очень многое зависит от настроения. Даже если хорошо подготовилась, но не в настроении – ничего не получится.
Был печальный опыт?
Скорее, поучительный. В прошлом году я участвовала в Брюсселе в конкурсе королевы Елизаветы – он один из самых важных в мире. Успешно прошла в финал, но перед выступлением не успела сконцентрироваться. Так получилось, что заранее не предупредили о времени моего выхода, как это обычно принято, выскочила на сцену в спешке – в зале ждала королевская семья… А играла сонату Шуберта – очень тонкое, интимное произведение, для его исполнения необходимо внутреннее спокойствие, ощущение радости. Мое состояние немножко не совпало с сонатой.
Тем не менее, вы все равно стали одним из лауреатов этого конкурса.
Да, но если честно, вообще не испытываю пиетета к конкурсам – атмосфера на них всегда ужасно неприятная. С одной стороны, конкурсы закаляют – поверьте, я немало на них поиграла. Но с другой – убивают что-то важное и живое, хрупкое.
Каким образом?
Конкурсы требуют некой усредненной манеры игры. В Брюсселе выступали 130 скрипачей, из них на второй тур отобрали 26 – представляете, как это утомительно для жюри? Да после десятого участника они уже не в состоянии воспринимать что-то новое! Поэтому просто подсознательно выбирают тех, кто играет быстрее, чище, «правильнее». Больших индивидуальностей на конкурсах чаще всего не пропускают.
Индивидуальность – это всегда немножко «неправильно»?
В том-то и дело! Взять хотя бы великих скрипачей XX века: Ойстрах, Стерн, Менухин, Хейфиц, Коган – это же были колоссальные личности! Они играли по-разному, выражали все своими, неповторимыми средствами – и именно поэтому их очень интересно слушать. Неслучайно их так обожали, даже падали в обморок на их концертах! Сейчас играют чище, перфектнее – вырос средний уровень. И вроде бы эмоционально, ярко, зажигательно, но все сводится по большему счету к одному и тому же… Послушайте финалистов на конкурсах – почти невозможно отличить одного от другого.
Однако, как иначе музыканту пробиться?
Сложный вопрос. Пока что конкурсы действительно самый распространенный путь наверх. Но не единственный. Вообще, если хочешь чего-то добиться, нужно, прежде всего, упорно заниматься, делать по максимуму, на что ты способен. Помимо профессиональных навыков, развивать общую культуру – ходить по музеям, читать книги. Это помогает тоньше, глубже ощущать прекрасное – есть, что потом выразить в музыке! Важно попасть к хорошему педагогу. А если повезет – показаться выдающимся музыкантам.
Вам в этом везло?
Да, я была стипендиаткой фонда Ростроповича. Маэстро сам меня прослушал, он давал мне уроки, направил стажироваться во Францию, благодаря его содействию я несколько раз выступала с концертами в Лондоне и Париже… Это бесценный опыт. Великие музыканты помогают тебе лучше понять свой потенциал.
Плюс не помешал бы хороший инструмент?
Он уже на втором плане. Например, всемирно известный виолончелист Пабло Казалес впервые увидел виолончель еще ребенком у уличных музыкантов, когда они посетили его деревню. И ему так понравился этот инструмент, что он упросил отца сделать что-то подобное из тыквы. Сам научился играть на столь необычной «виолончели», а впоследствии стал совершенно гениальным музыкантом – он первый из виолончелистов, кто прославился во всем мире именно как солист. Вот пример, как можно извлечь наилучший результат из того, что имеешь.
А по скрипке Страдивари не скучаете? Разве какой-то другой инструмент с ней сравнится?
О, это был очень интересный опыт! Но непростой. Я получила право год играть на скрипке Страдивари 1723 года в качестве Гран-при на конкурсе имени Паганини в Москве. Но дело в том, что до меня на ней долго никто не играл, она просто лежала в коллекции госхранилища. И первые три-четыре месяца скрипка вообще не звучала, было такое ощущение, что она сопротивлялась – я расстраивалась до слез! Даже подумывала сдать ее обратно. И вдруг на пятый месяц инструмент начал раскрываться. Я привыкла к этой скрипке, мы очень подружились, и тут пришло время ее возвращать… Ладно бы на ней хоть кто-то играл, было бы не так обидно! Но у нас в стране ценные музыкальные инструменты находятся в ведении музеев как экспонаты.
Когда я попросила продлить мне срок использования Страдивариуса, отказали под предлогом, что старые инструменты устают и поэтому должны отдыхать. Для музыкантов такие заявления просто смешны!
Хотите сказать, все наоборот?
Да, скрипка должна звучать – только тогда она живет, ее звук улучшается. Если же она долго бездействует, ее очень сложно потом разыграть. Музыкальный инструмент – это вообще очень сложно. Мне сейчас предстоит искать свою скрипку – уже лет шесть играю на чужих. То Страдивари, то Руджери, сейчас вот Карло Танони из частной коллекции… На каждой – год-два, потом приходится возвращать. Вообще, я немножко избаловалась, поскольку все эти скрипки стоят от полмиллиона долларов и выше. Мне такое не по карману. Но неплохой инструмент можно купить и за 30-40 тысяч долларов. Чувствую, придется вскоре озаботиться поисками…
Кстати, а почему вы вообще решили учиться играть именно на скрипке?
Это мама за меня решила. (Улыбается.) Я в детстве хорошо пела, у меня был абсолютный слух, и мама сочла, что скрипка – как раз для меня. Я и не возражала. А в дальнейшем еще обязательно освою альт – по звуку этот инструмент мне даже сильнее нравится, чем скрипка, он более певучий.
Алена, а родом вы из Казахстана? Если не ошибаюсь, свое обучение вы начинали в Алма-Ате.
Я родилась в Киргизии, а училась поначалу действительно в Алма-Ате. Но, если честно, место своего рождения особо не афиширую. Потому что меня после этого начинают называть киргизской скрипачкой. Что совершенно не соответствует истине – во мне ни капли киргизской крови.
Однако же внешность у вас восточная...
У меня мама узбечка напополам с татаркой – вот и вся моя «восточность»! (Смеется.) Мы очень рано переехали в Москву. После победы на одном из детских международных конкурсов в Новосибирске профессор Эдуард Грач пригласил учиться к себе. Так я попала к нему в Центральную музыкальную школу, сейчас у него же доучиваюсь в консерватории. А родители решили, что десятилетнего ребенка нельзя одного отправлять в Москву, и переехали туда всей семьей, вместе с моим братиком. Хотя в Алма-Ате у них была устроенная жизнь – чудесная квартира, хорошая работа. Но родители – люди, легкие на подъем.
Вы из музыкальной семьи?
Когда-то родители профессионально занимались музыкой. Мама была пианисткой, папа играл на контрабасе и бас-гитаре. Но после моего рождения они ушли из этой профессии. Папа – мастер на все руки. Он серьезно занимался восточными единоборствами у учителя из Китая.
А последнее его увлечение – китайский чай. Он очень много о нем знает, сам ездит в Китай выбирать чай, а еще даже открыл в Москве первый чайный клуб. Сейчас на них мода, папе повезло, что его увлечение стало популярным. А мама сначала сидела с детьми, потом окончила в Москве какие-то менеджерские курсы, и сейчас очень успешно использует свои знания на практике. Жаль, конечно, что я их так редко вижу – из-за бесконечных гастролей дома удается побыть не так часто. Когда вспоминаю о семье, мне становится легко и радостно – это надежный тыл.
Беседовала Елена Коновалова
фото Андрея Петрова
Алёна Баева родилась в 1985 г. в семье музыкантов. Начала обучаться игре на скрипке с пяти лет в Алма-Ате, в шесть лет впервые выступила с оркестром. В 1993 г. стала лауреатом Республиканского конкурса юных музыкантов (Казахстан), в 1994 г. – II Открытого конкурса молодых скрипачей в Новосибирске (первая премия и приз «Надежда»), в 1995 г. – дипломантом I Международного конкурса скрипачей в Новосибирске. В 1995 г. поступила в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории в класс профессора Э. Грача, а в 2002 г. – в Московскую консерваторию.
В 12 лет на Международном юношеском конкурсе скрипачей в Клостер-Шонталь (Германия) получила Первую премию и специальный приз за лучшее исполнение виртуозного произведения. В 2000 г. на Международном конкурсе им. Т. Вронского для скрипки соло в Варшаве завоевала Первую премию и специальные призы за лучшее исполнение произведений Баха и Бартока (была самой младшей участницей конкурса).
Скрипачка участвует в различных международных фестивалях: «Звезды в Кремле» (2001), в Туре (Франция, 1995-1999), «Виртуозы XXI века» (США, Карнеги-холл, 1999), «Скрипка в Лувре» (Париж, 2004) и других (в России, Словении, Австрии, Греции, Швейцарии).
В 2001 г. на одном из самых престижных скрипичных конкурсов мира – XII Международном конкурсе им. Г. Венявского (Познань) стала обладательницей Первой премии, золотой медали и девяти спецпризов, включая приз за лучшее исполнение произведения современного композитора. В ноябре 2004 г. – получила Гран-при на II Московском Международном конкурсе скрипачей имени Паганини (право год играть на скрипке Страдивари 1723 года из Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов). В мае 2005 г. стала первым лауреатом международного конкурса для молодых исполнителей имени королевы Елизаветы в Брюсселе.
С 2001 г. — солистка Московской филармонии. А. Баева постоянно выступает в лучших залах Москвы; сольные концерты и концерты с симфоническими оркестрами проходят с неизменным успехом и прекрасными откликами прессы в России и за рубежом. Лауреат программы «Новые имена», стипендиат фонда М. Ростроповича. Имеет записи в фондах радио и телевидения США, России, Португалии, Израиля, Польши, Германии.
В начале 2006 г. выпустила первый компакт-диск.
Скрипачку поддерживает Фонд скрипичного искусства (Москва), она также является лауреатом программы «Новые имена» и стипендиатом фонда М. Ростроповича.
