уважаемые работники НЛ, подскажите фамилии, пароли, явки всех кто готовит эти мероприятия, мне нужно с ними связаться и поучаствовать в процессе. опять вы всё засекретили. ой, воспитываешь, вас, воспитываешь. всё вам всё ровно
Суровые годы уходят Борьбы за свободу страны За ними другие приходят Они будут тоже трудны Промчалися страшные грозы Победа настала кругом Утрите суровые слезы Пробитым в боях рукавом
С малых лет помню эти уроки мужества в школе. Дети в белых рубашечках' сидят не шевелясь! И слушают какого нибудь ветерана. Который защитил нас от всех захватчиков! Где результаты? От чего он нас защитил?Или зажили все отлично?" Блюю "от всего этого каждый год!от этого пафоса пустого! Когда вспоминаю
был у меня знакомый ветеран, Анкудинов Евгений Петрович. Много че от него про войну узнал и не сильно приятного. Как-то раз его в школу пригласили на такие уроки. Больше не приглашали. потому что он правду про войну сказал.
Дети в белых рубашечках' сидят не шевелясь! И слушают какого нибудь ветерана. Который рассказывал что наша шпионская сеть была насколько развита что наши были и в ss,и в абвере и в полевой полиции и в штабах и в гестапо.А пацан с последней парты спрашивает-А с кем мы тогда 4 года воевали?
Утро. Снег. Серый кирпич пятиэтажек. Берёзы. Азия. Красноярский край. Город Назарово. Идут на работу граждане, молодежь в кожаных куртках, средний возраст потеплее закутан, в валенках и в платках. Пенсионеры, как подозрительные старые суслики у своих нор, стоят у подъездов, озирая враждебный мир. Все насуплены. Недовольны. Я смотрю на них, я приехал в Назарово, в Красноярский край, собирать материалы для книги об их земляке Анатолии Быкове, смотрю и размышляю. Они все – из прошлого. Из моего детства. Из пятидесятых годов. Это в точности Салтовский поселок, только что умер Сталин, все типажи на месте: хмурых работяг, толстых от картохи и сладкого тёста теток. Они как в холодильнике пролежали, что ли? Пятьдесят лет! И действительно ведь – прожили в социальном холодильнике – в СССР, в замороженном социальном климате.
Места проживания гражданина/товарища/барина Лимонова : Харьков, Москва, Нью-Йорк. Где он в пятидесятых годах видел толстых женщин в СССРе, а главное в Сибири? Больной сын своего отечества. Вернее, сын своего отечества, больной его же заболеваниями.
Россия обычно представляется в облике России-матушки, этакой суровой активистки, приближающейся по энергичности к типу солдатской матери. Однако, в противоположность современной антивоенной пацифистке, — солдатской матери. Россия-матушка зовёт со старых плакатов своих детей в обратном направлении не из разбомблённой Чечни прочь в московскую или екатеринбургскую квартиру, но на праведную войну с немецко-фашистскими захватчиками. Так что Россия-матушка существует скорее как прошлый образ, но новых не появилось, потому её никто не упразднил и конкурентов или конкуренток — символов России у неё нет. В «матушке» — символ страны содержится фатальный глубокий смысл. Во Франции образ Patrie (Отчизны) представлен Марианной, как её называют — это образ молодой женщины. В 18 веке образ свободы — юной, полногрудой, в красном «фригийском» колпаке, она сжимает древко знамени на баррикаде, наложился на образ Родины, и вот последние столетья, Марианна — это Франция. Представьте себе русских, называющих Родину Машей или Наташей! У англичан Родина персонифицируется то с долгоцарствовавшей королевой Елизаветой I, затем с долгожительницей королевой Викторией, а ныне с пожилой уже Елизаветой II. God save the Queen! Однако королевы-долгожительницы (хотя они и дали названия целым эпохам: елизаветинской, викторианской) лишь отчасти символы Великой Британии. Им далеко до абсолютности русской матери-Родины. У янки есть отчизна мужского пола — это евреистый uncle Sam, точнее Samuel, с длинной белой бородой голландского сектанта: толи квакера, толи менанита.
Россия обычно представляется в облике России-матушки, этакой суровой активистки, приближающейся по энергичности к типу солдатской матери. Конечно, нет. Скорее в образе Катерины Матвевны из "Белого солнца пустыни" средь берез и со столом с чаем и плюшками.
Э-рд,где ты увидел символ женщины -пенсионерки, родина-мать-женщина в расцвете сил, способная дать здоровое потомство и дать мечом по башке такому остолопу,который несет всякую чушь, мать -это святое и не тяни к ней свои поганые ручонки,дуй на запад и маршируй в колоннах геев
Почему русские любят свою Родину в облике женщины, минувшей свои лучшие годы, уже не плодной, бывшей женщины? Тюремное сознание даёт ответ и очень исчерпывающий, на этот вопрос: в тюрьме почитается только мать старушка. Ведь другие ипостаси женщины изгнаны из тюрьмы: молодые женщины все обладают инстинктом соития, все практически оказываются неверны заключённому. И только мать-старушка, женщина у которой репродуктивный возраст позади, только она ждёт и любви своего непутёвого тюремного сына. По всей вероятности наш народ адаптировал себе в качестве символа Родины, именно мать заключённого, она же и солдатская мать, ибо заключённый лишь крайний сосед солдата, они помещены на том же поле. Оба несвободные, один жертва наказания, другой — долга. Однако чрезвычайно подозрительна позиция общества, избравшего себе такой символ. Это не отец, не волк, как у чеченцев, не ночхи (?..), но бывшая женщина-пенсионерка. Сын должен защитить бывшую женщину, некогда послужившую ему инкубатором. Наш символ Родины — реликтовое напоминание о матриархате? Наш символ общества пришёл из тюрьмы? Наше общество устроено по тюремным понятиям? Верно и то и другое. Это нездоровый символ, но другого у нас нет. Страна по-тюремному обожествляет старушку маму-Родину. Короче "Не забуду мать родную!" и "Родина-мать зовёт!" две реплики из одной и той же мелодрамы.
опять вы всё засекретили. ой, воспитываешь, вас, воспитываешь. всё вам всё ровно
Борьбы за свободу страны
За ними другие приходят
Они будут тоже трудны
Промчалися страшные грозы
Победа настала кругом
Утрите суровые слезы
Пробитым в боях рукавом
В «матушке» — символ страны содержится фатальный глубокий смысл. Во Франции образ Patrie (Отчизны) представлен Марианной, как её называют — это образ молодой женщины. В 18 веке образ свободы — юной, полногрудой, в красном «фригийском» колпаке, она сжимает древко знамени на баррикаде, наложился на образ Родины, и вот последние столетья, Марианна — это Франция. Представьте себе русских, называющих Родину Машей или Наташей! У англичан Родина персонифицируется то с долгоцарствовавшей королевой Елизаветой I, затем с долгожительницей королевой Викторией, а ныне с пожилой уже Елизаветой II. God save the Queen! Однако королевы-долгожительницы (хотя они и дали названия целым эпохам: елизаветинской, викторианской) лишь отчасти символы Великой Британии. Им далеко до абсолютности русской матери-Родины. У янки есть отчизна мужского пола — это евреистый uncle Sam, точнее Samuel, с длинной белой бородой голландского сектанта: толи квакера, толи менанита.
Конечно, нет. Скорее в образе Катерины Матвевны из "Белого солнца пустыни" средь берез и со столом с чаем и плюшками.