Последний свидетель. Глаза, аж, лезут из орбит: Весь мир по гению скорбит, И Саркози, глава фрацузский, Отметил этот гений русский! И даже Буш - он Лоры муж, Сказал, что Солженицын - дюж! И наши, сверху, подсобили, Сказав, что все его любили. Но так устроен наш совок, Что на приветствие - кивок, Без поворота головы - Порядки эти не новы! Как не новы и наши нравы: Мы безнадёжно ждём управы, Кнута, уздечки, хомута... Потом твердим, что жизнь - не та! Сегодня многим по душе, Чтоб жить по западным клише. Уподобляемся, с азартом, Чтоб по чужим, пожить, стандартам. Нет, мы, конечно, польщены, Тем, что такой величины, Не сыщешь в мире для сравненья - Вот повод в чём, для самомненья! Ведь нам доказывать не надо, Что он прошёл все крУги ада. И грех он искупил за нас, За нас скорбел в последний час. Он - мученик Архипелага, Он - стоик в сонмище Гулага. Он место заслонил собой, То, где свершался смертный бой. Ведь он - свидетель страшных мук, И смертью вызванных разлук. Он к нам взывал, внемлил, молил, Он свет дневной на ад пролил! А мы ему - лишь краткой строчкой: Родился, жил и умер. Точкой Отсчёта, стала смерть его, Свидетеля последнего!
"Гвозди бы делать из этих людей, Не было б крепче в мире гвоздей!" В.Маяковский, цитирую по памяти. Добавлю: И забивать их, по самую шляпку, В стан государства, похожий на тряпку!
Последний свидетель.
Глаза, аж, лезут из орбит:
Весь мир по гению скорбит,
И Саркози, глава фрацузский,
Отметил этот гений русский!
И даже Буш - он Лоры муж,
Сказал, что Солженицын - дюж!
И наши, сверху, подсобили,
Сказав, что все его любили.
Но так устроен наш совок,
Что на приветствие - кивок,
Без поворота головы -
Порядки эти не новы!
Как не новы и наши нравы:
Мы безнадёжно ждём управы,
Кнута, уздечки, хомута...
Потом твердим, что жизнь - не та!
Сегодня многим по душе,
Чтоб жить по западным клише.
Уподобляемся, с азартом,
Чтоб по чужим, пожить, стандартам.
Нет, мы, конечно, польщены,
Тем, что такой величины,
Не сыщешь в мире для сравненья -
Вот повод в чём, для самомненья!
Ведь нам доказывать не надо,
Что он прошёл все крУги ада.
И грех он искупил за нас,
За нас скорбел в последний час.
Он - мученик Архипелага,
Он - стоик в сонмище Гулага.
Он место заслонил собой,
То, где свершался смертный бой.
Ведь он - свидетель страшных мук,
И смертью вызванных разлук.
Он к нам взывал, внемлил, молил,
Он свет дневной на ад пролил!
А мы ему - лишь краткой строчкой:
Родился, жил и умер. Точкой
Отсчёта, стала смерть его,
Свидетеля последнего!
Вечная память Александру Исаевичу!
Не было б крепче в мире гвоздей!"
В.Маяковский, цитирую по памяти.
Добавлю:
И забивать их, по самую шляпку,
В стан государства, похожий на тряпку!