Мы в рынке. Не выжить лёжа на перинке, Проспал, и голод недалёк. И мы рубаем по старинке, Родной кузбасский уголёк. Рубаем там, где брать свободней, Покуда позволяет пласт. А он, хозяин Преисподней, За так добычу не отдаст. Хозяин Недр - он парень битый, Его цена - нехороша. За каждый миллион добытый - Одна шахтёрская душа. Раздался взрыв - и воспарилась, Душа к нечистому в полон. Слеза, как в море, растворилась, И бесполезно бить поклон. Как будто ветра дуновенье, Как будто пыль стряхнуть с ушей. Что жизнь? - она одно мгновенье, Средь миллиардных барышей. И мы рубаем по старинке, Родной кузбасский уголёк. Что вы хотите? Мы же - в рынке. Ведь надо кушать, мал-малёк!
Не выжить лёжа на перинке,
Проспал, и голод недалёк.
И мы рубаем по старинке,
Родной кузбасский уголёк.
Рубаем там, где брать свободней,
Покуда позволяет пласт.
А он, хозяин Преисподней,
За так добычу не отдаст.
Хозяин Недр - он парень битый,
Его цена - нехороша.
За каждый миллион добытый -
Одна шахтёрская душа.
Раздался взрыв - и воспарилась,
Душа к нечистому в полон.
Слеза, как в море, растворилась,
И бесполезно бить поклон.
Как будто ветра дуновенье,
Как будто пыль стряхнуть с ушей.
Что жизнь? - она одно мгновенье,
Средь миллиардных барышей.
И мы рубаем по старинке,
Родной кузбасский уголёк.
Что вы хотите? Мы же - в рынке.
Ведь надо кушать, мал-малёк!